Песочный домик

I
Вечерний поезд.
На лилово-матовых стёклах
пятнадцатого вагона –
одноэтажные домики,
прорастающие
кипарисами,
огненно-розовый горизонт,
приглушенный зной облаков
и ростовские звёзды
на сон грядущий…

II
Море в полдень.
Песчаное дно играет на солнце
всеми цветами неба.
Прозрачные волны
сбиваются в пену.
Изумрудные миражи
раскалённого пляжа,
и горячего ветра
ласкают
сухую траву души…

III
Пой, пой вечернее небо
тысячами огней,
тысячами влюблённых глаз,
тысячами лун...

Вот и пришло мое очередное лето
И я смотрю, смотрю ему в лицо.
Оно в дожди шумящие одето
И с ветерком вступает на крыльцо.

И разнотравьем пахнет это лето,
И радует меня своим теплом
И соловьиной песенкой, что спета
Мне ранним утром под моим окном.

«Прекрасна жизнь!» - пишу я откровенно.
И потому печально думать мне,
Что все неповторимо и мгновенно,
Что я всего лишь гостья, гостья на Земле.

Что не оставлю здесь я даже тени
И не вернусь в свой домик по весне…
Но может аромат...

Очертания совести стёрлись. Размыты по блёклому фону,
И ботинками кто-то прошёлся по смятой бумаге души.
Что осталось? Лишь сжечь её с листьями старого жёлтого клёна
И багровые угли из лужи водой навсегда затушить.

Краски яркие выцвели. Больше не видно рисунка, как детства,
Заштрихованных домиков в ритме прерывистом лёгкой руки.
Уничтожить, забыть - от себя безнадёжное глупое бегство
По картонной коробке, в которой когда-то хранились мелки.

В небе облачко кобальтом крашено - в клочья...

В лесу бродили чьи-то ноги,
В листве горели чьи-то очи,
В пруду светились рыбы-йоги,
И звезды в небе — йоги ночи.

Они рассыпались на искры,
Они рассыпались на числа,
Узлом завязаны их икры,
И борода хоттабно свисла.

А в лотосе ума – костер
Кудесит, думой полыхает;
Йог в мрак вселенной мысль простер,
Где в глубине сапфирно тает

Его чудесно божество.
И в то же время – близ гуляет,
Играет, прячется оно,
Меж соснами перебегает,

Кричит «Ау!» — в камыш исчезнет,
«Ку-ку...

Лампочка струится в полнакала,
Но из окон скорого прочтут
Вывеску на домике вокзала,
Странную для всех – «ТОРФОПРОДУКТ».
Пассажиры суматошной ночью
В полуснах начнут перебирать:
- Есть продукт мясной
И есть молочный,
Торфяной – особенный, видать.
Обживая жёсткую плацкарту
(Чем ещё дорога удивит?)
Скажут, что фантазия к закату,
Скажут, что в ходу канцелярит.
Остряков транзитных понимая,
Объяснять не стану никому.
Здесь родился,
Здесь я рос,
И знаю,
Я-то понимаю, что к чему...

Здесь, в расцвете творчества и жизни
Жил и творил свои стихи поэт.
Свой талант он посвятил Отчизне
И таких поэтов больше нет!

Но о нём здесь всё напоминает –
В доме, где он жил, теперь музей.
Каждый житель этот домик знает
И ведёт туда своих друзей!

А на месте гибели поэта
Ощущаешь сердцем и душой,
Как же смерть несправедлива эта
И как рано он от нас ушёл!

Смерть всегда была немилосердна,
И не знает жалости палач.
Только память и любовь бессмертны,
Да излечит время, словно...

Как-то в душу грусть забралась.
Не хотела уходить.
С ней припёрлись гнев и ярость
И решили жизнь прожить

Прямо здесь же, в светлом зале,
В центре домика души.
Спальни тоже все забрали,
Захватили этажи

И подвал и даже крышу
И устроили банкет.
Страх пришёл такой бесстыжий.
В стельку пьян, почти раздет.

Притащились все обиды.
Зависть в дом приволоклась.
А по ним не скажешь с виду,
Что они такая грязь.

И дурная стерва злоба
Приплелась на огонёк.
А за чем? Да просто чтобы...

Верхняя полка... плацкартный вагон...
Колёс... ровный стук по рельсам.
Вот позади... опустевший перрон...
Впереди... ждёт меня неизвестность.

Еду в город... на карте которого нет...
Суета... надоела до чёртиков.
Там трамваи не ходят... троллейбусов нет...
Мне бы домик... с уютным двориком.

А мне бы просто... немного покоя...
Мне бы немного совсем... тишины.
Чистого неба над головою...
Да отключить бы... все мысли свои.

Ворох ненужных воспоминаний...
Следом плетётся... тенью...

Вчера учил соседей танцевать.
Я танцевал «лезгинку», «жок» и «самбу»,
«фламенко», «котильон» и «тумба-мамбу»…
Я и не знал, что ночью надо спать.
А то, что пошумел – прошу пардона.
Зачем же меня сбрасывать с балкона?!
Бесчувственные злые козероги –
идите снова спать в свои берлоги…

Сегодня я учил их рисовать.
Нарисовал себя и два сердечка,
дорогу, солнце, домик и овечку…
Ну почему же сразу мою мать?
Да, нацарапал на чужом «Феррари»…
Тупые неотёсанные твари –
такой...

Любовь к силе играет погонами,
подойди ближе к ним и прости.
И противник бывает не сломленный,
видел он в жизни силу любви.
Все пройдет – рушит карточный домик
император обыденной лжи.
Бдит уставший и маленький гномик,
пудрит часто он мысли твои.

Поле битвы, испуганный заяц.
Дымка стелиться, ворон кричит.
Заворожит надломленный танец.
Сердце жалит, язык промолчит.
Зверь живой в царстве мертвых историй,
палец тихо уходит с курка.
Хватит смерти чужих территорий...