Песня из телефильма

Месяц выгнул полукружье,
Словно синий круг огня-
Подними мое оружье,
Моего возьми коня.

Ветер волосы взъерошит,
Лед копыта разобьют-
Снег дорогу запорошит,
Только гордость не убьют.

Ты пойдешь , запомнив имя,
Груди смяв отвесных скал ,
Хоть из пекла да в полымя,
Тот кто прям -уже не мал.

Шаг над пропастью холодной,
В спину стаи хищный лай-
Ты сильнее , хоть голодный,
Победить себя не дай.

Кровь моя вспоила вереск,
Сталь ладони обожжет-
Брат мой...

Когда-нибудь все проясниться,
За совесть уже, не за страх.
Напишут на первых страницах
О наших негромких смертях.
Звезда из фанеры и жести,
В санбате пустая кровать,
А что нам терять, кроме чести,
Нам нечего больше терять.
О правде окопной условясь,
Героев покажут в кино.
А что ж беспокойная совесть?
Да пропита совесть давно.
Другие слова и примеры
Ведут нас опять воевать.
А что нам терять, кроме веры,
Нам нечего больше терять.
Среди бардака и разора
Огонь поминальных свечей...

распоют тебя туманы-шаманы,
отдадут тебя поля и долины,
зная как они бывают коварны
я прислушиваюсь к звону малины,

а малина то звенит , а то звякнет
я стою и жду когда ко мне выйдешь,
пусть терпение мое не иссякнет
не услышу я - меня ты окликнешь.
я в глаза твои смотреть обещаю,
любоваться как идут твои ножки,
за обиды , всяко -разно прощаю!
потому что может быть киска кошкой,
окружу тебя теплом и заботой,
уноси как ноги маньяк и гангстер,
и любовь не станет тяжкой работой
хоть...

В гареме нежится Султан,
Ему счастливый жребий дан.
Он может жён своих любить,
Но тёщи могут погубить.

А в Риме Папа Римский жил.
Вино как воду с утра пил,
Он причащался день денской,
И оказался под доской.

Прекрасна женщина моя,
Султаном сделает меня,
А как вина с утра напьюсь,
Так Папой в Риме становлюсь.

Друзья, различий не терплю,
Вино и девушек люблю,
Законный случай в жизни дан.
Теперь я Папа и Султан.

Лети ветер на Родину,
Через океан в долину,
Где оставил я уродина,
Красавицу дивчину.

Завей ветер, дай надежду,
Что она не разлюбила,
Ждёт и помнит, как и прежде,
Встречи наши не забыла.

Ветер веет, болит сердце,
Душа рвётся на волю,
В интернет открою дверцу,
В блог, не зная пароля.

Время наше пролетело,
Юность ветром унесло,
Чувство вот не ослабело,
Лишь сильнее возросло.

Радуг не закрасить многоцветья,
А на ветер не надеть рубах.
Не состарит песен дух столетья,
Чувств не смоет, в звуках и словах.

На характер не надеть уздечки,
Схватки все — с самим собою бой.
Станет тьмой огонь потухшей свечки,
Мир живых не ведает покой.

Крепких стен, от непогод охрана,
Не спасёт от радостей и бед.
И за ними, может сгубить рана,
И пьянить, хмель сладости побед.

Наше с нами — от себя не скрыться,
И везде — разнятся воин с тлёй.
И на троне — смерти трус боится...

Яков Есепкин

Палимпсесты

Песни меловниц

Третий фрагмент

Идофея волной поманит,
Меловницы оплачут сувои,
И золотность шары претиснит,
И Сирены вспоют нам из хвои.

Неотмирная черная цветь
Волн борейских, чаруй соваянья,
Хоть бы мытарям неба ответь,
Хоть бы жертвуй им холод сиянья.

Но безмолвно плеяды горят
И снега над венечием тлеют,
Где маруты с цветками парят
И жар-птицы во слоте алеют.

Семнадцатый фрагмент

В кубки чермные ночь солила
Цвет граната и тусклую...

На сердце хладное твоё меня поставил Бог – печатью.
И мы друг друга узнаём, наполнив знания печалью.
Любовь…
Ты огненной стрелой впилась в истерзанное сердце.
Души вдруг распахнулась дверца, и нежность хлынула смолой,
Как в янтаре застряв пчелой в недолгом этом воплощеньи,
Мы обрели в любви спасенье, души мятущейся покой…
Любовь всегда сжигает всех, как вулканическая лава –
Нектар, амброзия, отрава, томительный и сладкий грех…
Не смогут потушить любовь ни реки, ни большие воды,
Она...

В сердце России с надеждою сильной
Смотрю, не могу насмотреться.
Клин журавлиный, берёза, рябина,
Родители, прадеды, детство.

Как вы здесь люди живете в природе,
Среди этой дали бескрайней!
Вольности вроде должно быть в народе
С избытком, без разных там граней.

Сёла, деревни- край предков наш древний,
Лишь веру свою берегите!
Если не будет корней, то больнее
Не сделать на этом нам свете.

Верю в спасение и возрожденье
Великой и славной России.
Малость умения, каплю терпенья...

Я - лист бумаги белой, четвертого формата,
Издалека нас видно, нашего собрата.
Мы в ксерокс, под копирку и в рукопись идём,
Мы настроения разные порой в себе несём.

Одни идут на черновик, другие набело,
Одни здесь ловят каждый миг, другие взгляд в окно.
А что мне лучше написать ещё я не решил,
Но тут один мой лист вдруг - хвать и стопочку чернил.

Я не успел подумать то, что буду я писать,
А этот кто-то - взгляд в окно и ну, меня марать.
Да кто такой ты? Почему меня ты не спросил...