Песнопенья

Путей вселенских и не разберешь…
Столкнулись как-то на одной дороге -
Быть может, так, порою, шутят боги -
Бродяга-Правда и богачка-Ложь…
И все б нормально в этой встрече было,
Ведь Ложь всегда и всем казалась милой,
И под своей капустою-одеждой
Хранила сердца вечные надежды,
Но тем надеждам веры ни на грош…

Бродяга-Правда, пряча в небо взгляд,
Одежд, нарядов вовсе не имела -
Ни аргумента, чтоб прикрылось тело -
А очень кстати был бы ей наряд…
На фоне Лжи шикарнейшего платья...

Колдовская ночь
Душу в клочь!
Сердцу – невмочь.
Разорвано в рвань.
Страх. Див. Длань.
В горле гарь –
Пустыни угар.
Мороз, жилы, врез.
Брызнула в очи Ночь.
Душа. Кровь. Топь.
Ночь – белый холодный хрусталь.
Усталостью проступила сталь.
Вселенский беззвучный звон…
Немоты смысл сгущён –
Кровью всей объяснён.
Вопль и крест.
Ров и свод.
То ли к смерти,
То ли к жизни приговор.
Знак и лик.
Под камень иль в лёт.
Крылом жжёт.
Высшим сбило с ног.
Чудотворен снега ток.
Воля.
Бог...

Сердце трепещет отрадно и больно,
Подняты очи и руки воздеты.
Здесь на коленях я снова невольно,
Как и бывало, пред вами, поэты.

В ваших чертогах мой дух окрылился,
Правду провидит он с высей творенья;
Этот листок, что иссох и свалился,
Золотом вечным горит в песнопеньи.

Только у вас мимолётные грёзы
Старыми в душу глядятся друзьями,
Только у вас благовонные розы
Вечно восторга блистают слезами.

С торжищ житейских, бесцветных и душных,
Видеть так радостно тонкие краски,
В...

Я видел сон: прекрасный город -
небесный Иерусалим -
перед моим открылся взором
и ангел пролетал над ним.

Тот ангел возносил хваленье
под звуки музыки небес
Спасителю, и в песнопенье
я слышал: "Иисус воскрес!"

Не видел там сиянья солнца,
но свет от Божьего лица
по улицам чудесно льётся.
И не имел тот свет конца.

И этот изумрудный город
с дорогой чистой золотой
перед моим открылся взором
и поманил к себе мечтой.

Владея поэтическим искусством
и познавая тайны бытия,
я испытал в душе святые чувства
и с Богом говорю, как Илия.

Иметь общенье с Господом не сложно:
всегда молись и Библию читай;
и обещанье Божье непреложно -
тебя возьмут в небесный светлый рай.

И вот я жду с тоской и нетерпеньем
когда закончится мой путь земной,
когда взойду с хвалебным песнопеньем
на небеса, где обрету покой.

Я преуспел в познаньи Божья слова
и знаю всё, что будет, наперёд,
поэтому-то повторяю снова...

У меня есть четыре стены, вариации
мыслей из мятой желтой газетной бумаги,
модель поведения к каждому шороху, куча абстракций
и абстиненций. И все это есть, и все это надо

учесть, когда утро раздует угли и потащит
тело в обойму общего хода времени,
где часов гильотина, не зная пощады, накапает в вену
кислый раствор из подачек скромного счастья.

За мной оседает дымка души, грозящая смертью
и адским борщом на закуску, за мной разливается море
ошибок и проб, январской тоски и слабости...

Скажи: « Откуда Вдохновенье?»-
Спросила Роза Соловья.
Певец ответил песнопенный:
«Так Песня – это Суть моя!
Несу я в Мир Живые звуки,
Наполнив радостью сердца.
Моя прекрасная подруга,
Мы – есть Дыхание Творца!.
Частица я Земного Сада,
А, ты –прекрасная сестра,
Мир наполняя ароматом ,
Есть – утвержденье Бытия.
Ты – Красота, Благоуханье,
А я – Волшебное Звучанье..
Несем Гармонии сиянье!
Его вдыхаем мы в сознанье
Людей, проснувшихся от сна »
По лепесткам той Розы ранней
Скатилась...

Нет,ты не плоти идеал.
Мне в слове этом видится предел,
Земной,по сути,материал.
Но я найти тебя сумел.
В обличие утреннего света,
Узором райским на стекле.
Как отражение красок лета,
Прикосновения к телу ветра,
Как нежность к Матушке-земле.

Нет,ты не плоти идеал.
Твоя душа созвездий всех скопления,
И центром яркий пьедестал.
Как долго я тебя искал,
И вот ,огонь души снискал,
Услышав чары песнопения.

Нет,ты не плоти идеал.
Твои порывы безграничны.
И брызги утренней росы,
И...

Застыло тело. Дни печали,
и – непомерность тяжких дум
сегодняшним ещё венчали,
так пела птичка Гамаюн.

И крылья клетки дребезжали,
так рассыпался голосок.
Открыты Божии скрижали,
с ларцов посыпался песок.

Довольно, птичка. Рухнет небо.
Перевернутся облака.
А мы всё молим – хлеба, хлеба –
а птичка говорит – пока –

И клёкот вырвался, и – крылья,
- целует в очи, брызжет кровь,
ах, птичка, горе – от бессилья,
в бессилии кроется любовь.

Я ухожу от песнопений,
но не укрыться...

Я песню давнюю спою…
О сердце матери – мой глас…
Как отрок мать предал свою,
Пойдёт печальный в ней рассказ…

Пленён был юноша Красой,
Но безответная любовь
Лишь наградить смогла тоской,
Страдать, заставив вновь и вновь…

Жизнь взять свою -- её просил,
Ответ был краток: «Что мне в ней?!
Вот, если б матери своей,
Ты сердце смог мне принести –
Быть может – стала бы твоей!..»

За тучи спряталась луна,
Но не пугает мрак ночной,
Покуда свет – Краса одна
И блеск...