Песнь матери

Расскажи мне, птица Гамаюн,
Где живёт волшебница-Принцесса?
Отнеси ей в замок весть мою,
Что ещё живёт во мне Прогрессор,

Что ещё я помню про неё,
Что ещё сражаюсь и не сдался,
Хоть кружит всё так же вороньё
Над землёй, с которой я остался.

Спой мне песню, птица Гамаюн —
Песню, что не слышал я чудесней, —
И, внеся в неё строку мою,
Повтори Наместнице-Принцессе!

Спой о том, что я ещё живой,
Что о ней ещё не забываю,
Что вплетаю свой победный вой
В ткани песен Серебристой Стаи...

На высокой нотке,
Оборвётся вскриком,
Песни век короткий,
Тихо в мире сытом.

Тишиной звенящей,
Меня мир оглушит.
Жизнью сытой спящий,
Он не слышит души.

Души что проснулись,
Спать ему мешают.
В лабиринте улиц,
Они здесь плутают.

Каменные соты,
Улей-город строг.
Серые в нём ноты,
Каменных дорог.

Став тревоги нотой,
Песня-крик умрёт.
Но проснулся кто-то,
И он допоёт....
Марковцев Ю.

На краешке Вселенной
Одна душа присела
И песню невеселую
Сама себе запела...
Я слышу отзвук песни той
И, вторя ей, пою...
Ведь, точно так же я сижу,
Но на другом краю...

Письмена давно забытой речи,
Не прочесть — умолк её мотив.
От копья остался наконечник,
Нам о прошлом память подарив.

На века построенное, пало,
Под напором войн и катастроф.
Позабытым прошлым нашим стало,
Письменами без мотива слов.

И слов древних разгадав значение,
Их мотив уже не возвратим.
Речи древней ритм, произношение,
Навсегда растаяли как дым.

Пели как тогда и говорили,
Никогда уже нам не узнать.
Письмена слов звук не сохранили,
Песни Древних, нам не спеть опять...

Ангелы поют свои мне песни,
Унося в лазурные края.
Может я жила, а может песня,
Не допета словно жизнь моя.
Не согрета я, не до любила,
Улетели все мои года.
Словно птицы где-то пролетели,
Лишь остался голос в небесах.
Господи спаси мою ты Душу!
Полюбить позволь, испить до дна!
Больше ты поверь я не нарушу,
Буду я любви всегда верна.
Не ропщу, не сетую, не плачу,
Ты поверь , душа полна огня.
Я люблю, я это не нарушу,
Буду я гореть теперь сполна.
Словно мир зажег на сердце свечи...

Ключ найден, несём мы его, пространство,
трёхмерный конверт, свидетель сгорел,
став очевидцем, время, не нарушит поток,
войдём в реку дважды, форму, форм не сломаем,
что внутри не узнаем, время-свет в закрытых
глазах, тайна слов покорится? опять,
бессознательность не избежать, только сердцем
понять, путешествуя тысячи лет, мы вернёмся,
возврат, не нарушит, его песни ход.

Жить бы радостно, без боли,
Без страданий и без мук!
Вольной птицей в чистом поле
Исторгать из сердца звук.

Поднимаясь в поднебесье,
Петь свободно и легко,
Чтобы радостная песня
Раздавалась далеко!
3 февраля 2012 г.

Печали партию сыграла,
На скрипке горести тоска.
Ей в такт грусть тихо подпевала,
О том, что доля нелегка.

И томный вздох в груди рождая,
Тоска бралА меня в полОн.
В очах слезою закипая,
Дарила песни грустной стон.

А скрипка горести играет,
И сердце в такт стучится с ней.
Дождём холодным грусть рыдает,
И день вдруг ночи стал темней.

Печаль-кручинушка туманом,
Мечты размыла силуэт.
Во сне летать я перестану,
Во мне теперь полёта нет.

На скрипке горести сыграла,
Тоска...

Для кого-то просто песня,
Для меня – полет души.
Зажигай просторы, лейся!
Будь призывом ты в тиши!

Ты цепляешь за живое!
Ты указываешь путь!
Где мы встретимся с мечтою,
Где мы можем отдохнуть.

Где полеты, возрожденье,
Слезы радости, любви!
Где мое предназначенье,
Верные друзья мои!

Это все – в единой песне,
В тех словах, что слышим мы.
Ты услышь! Кострами взвейся!
Мы едины! Мы сильны!

Над окошком месяц. Под окошком ветер.
Облетевший тополь серебрист и светел.

Дальний плач тальянки, голос одинокий -
И такой родимый, и такой далёкий.

Плачет и смеётся песня лиховая.
Где ты, моя липа, липа вековая?

Я и сам когда-то в праздник спозаранку
Выходил к любимой, развернув тальянку.

А теперь я милой ничего не значу.
Под чужую песню и смеюсь и плачу.

Август 1925



+



МАЙКЛ КОСМИКА



Вечер на изломе. Локоть — в передозах…
Млечный Путь-бродяга...