Пешки

Спускаясь с горных вершин,
Разбились сотни машин.
Ржавея, тихо лежат:
Там райский поломанный сад.

Зачем Вы полезли туда,
Где слабо мерцает звезда,
Где край просторам небес:
Живым никто не долез.

За краем края – конец,
А за концом – Бог Отец,
Он в эту жизнь нас привел,
А мы с ногами на стол!

И век техногенный пройдет,
Как все проходит и вот…
К началу Создатель ведет
Вселенский круговорот.

Мы пешки в раскладе чужом,
Нам жаль покидать этот дом,
А тех, что остались вдвоем...

Я тренируюсь:
Трудно быть Богом.
Жизни — на карту,
Смерть — на сукно.
Вечности повесть —
Вздохом и слогом,
Сном и инфарктом —
Время в окно.

Люди как пешки,
Люди как черви,
Люди как блохи:
Пламенный шок.
С тенью усмешки —
Первый из первых, —
Выбросив Плохо
И Хорошо.

Нити от пальцев
Тянутся к глоткам,
Тянутся к горлу,
Тянут на дно.
Челюсти танцы,
Голоса жёсткость,
Глаз моих свёрла,
Плаха — ладонь.

Мерзкое стадо:
Глупые толпы.
Им бы — от века, —
Им бы — всю жизнь...

Юрьев день, Рюрика неделя, делая шаг,
не забудь о втором, вторит ветер в трубе,
крик в небе, пролетевшей чайки, чайник на
плите, чай заварен, варенье на столе, стон в
проруби, руби лес, разбрасывай щепки,
пешки двигай вперёд, редок выигрыш,
доки забиты, крах близок, харей не вышел,
хорей не пришёл,………………………….
ширена реки не доступна птице, Тициан не
доступен тупице, ступай, путай следы,
скрывай искусство, которого нет, тень
оставляет свет, ветер не оставляет туч...

Несмеянова не смеялась, Даюша га-га-тал, интал
не поможет, может АЦЦ лонг, или Беротек, нет
тен превратиться в тень, десять в ноль, Оль,
закрой дверь, сквозит, ит, превратится в кит,
Веронезов в Попова, не ново и стара песнь, если
напрячься, то не вспомнить, мнить о чём можно,
или нельзя, забыть, убыть в направления севера,
или юга, одновременно и своевременно, Что дальше
фальши, пупы напряжены, при чихании, уймут
отчаянье, не унять чаянья, о лучшей доли и
искусстве...

Чудеса осенние недолги,
Не успеешь разглядеть их толком,
Как костры повсюду задымят,
И опять получен жизнью – мат,
В беспрерывной шахматной игре.
Дождь с утра, и лужи во дворе.
Но листва ещё скрывает голь
Неудач сплошных. «Ми до, фа, соль» –
Тонко плачет альт, ей в унисон.
Из окна, на клумбу, пал мой сон,
Прямо в астры. Вздрогнули ресницы –
Надо ж было этому присниться:
«Скромно-белые цветы, в дождинках,
Оплела простая паутинка».
Неужели, правда? – лист горит.
Может, это для игры...

У каждой фигуры свой шахматный дом,
не важно кто гостем окажется в нём,
а много важнее уверенность в том,
что ты в мире шахмат на месте своём:
когда целью пешки становится трон,
когда королю шаx объявлен конём,
и прячет от всех в рокировке тура
ослабленный дух самого короля,
и в битве за власть офицер, как солдат,
готов своей грудью других защищать
и с поля уйти,когда шахматный ряд
фигуры начнёт полной мерой терять.

Уличные акробаты, жёлтое, на зелённом,
как слизь, они не шевелись, потому что за-
мёрзли, ёрзали, наблюдатели, не стояли
на месте, прохожие, как будто чего-то жда-
ли, грачи на ели кричали, словно, чего-то
хотели, белка, грызла орешек, а он продви-
гал вперёд пешки, надеялся, что станут
ферзями, а мы ладьями, кустами сирени,
играли свирели, ветром, выдыхая звуки,
поверь мне, не ради скуки.

На жизнь дана одна попытка,
Учится должен на ходу.
Завяжет в узел жизни нитку,
Нам случай, в ней послав беду.

Нет дублей и нет каскадёра,
Что прыгнет в яму вместо нас.
И нет поддержки от суфлёра,
Что подсказав, пропасть не даст.

Один лишь раз сквозь время можем,
Пройти и только лишь вперёд.
Лишь из того, что жизнь предложит,
Нам право выбрать Бог даёт.

Вся жизнь игра, в которой правил,
Не зная, мы начнём играть.
Нам Бог попытку предоставил,
Одну лишь, чтобы их понять...

Свели нас вместе в букваре.
Одних писателей читали.
Нас поженили в январе,
Но даже свадьбы не сыграли.

Суровый месяц, месяц бурь,
Зовет к безудержной отваге.
В моих стихах пока лишь дурь,
Но запасли мы впрок бумаги.

В годами длящийся игре
Никто не жаждет роли пешки.
Нас поженили в январе
Без слов, без чувствований, в спешке.

11.01.2013

Лишь Боги знают свою сущность,
Решая сами чем им быть.
Лишь Боги могут создать случай,
И время скорость изменить.

А смертным, власти нет над телом,
Свою им сущность не понять.
Не изменить, не переделать,
И новой, не дано создать.

Она дана нам при рожденье,
Запрограммированна в нас.
Наш ум, характер, поведенье,
Наш рост, лицо и глаз окрас.

Что чем здесь стать должно — тем будет,
Что не сбылось — то не моё.
Предназначенье в мире людям,
Дано всем свыше лишь своё.

А коль дано...