Первая песня юности

Феерверки и салюты,
Позади и снова утро.
Это утро января,
Год, прожили мы не зря!

Ночь всю прошлую гуляли,
Пели, пили, танцевали.
В этот праздник целый год,
Шёл по времени народ.

Кто-то, год пахал как вол,
Кто-то, счастье в нём нашёл.
Кто-то, всё утратил в нём,
Кто-то, встретился с добром.

Всем он разным был — своим,
Но теперь прощаясь с ним,
Веселились все, желая,
В год грядущий себе Рая.

Феерверки и салюты,
Позади и не был будто,
Год, но прожит он не зря,
Повзрослели...

Ещё темно, но знаю: ты пришла.
Твоё дыханье чувствуется всюду.
Оно сейчас во всём: в глотке тепла,
В глубоком вздохе, в звёздных изумрудах.

Такого со мной не было вчера.
Сегодня всё невыразимо ново.
Мятежных чувств полна душа с утра,
И мир, любя, объять она готова.

Сегодня праздник в Росси у нас!
Повсюду радует он глаз…
Дети в школу все пошли,
Все красивыми пришли.
Отдохнули, загорели!
От природы похорошели…
Сядут все теперь за парты,
Будут рады… мамы, папы.
Знаний дети станут набираться!
С ними по жизни улыбаться…
Жизнь техники пришла!
Модернизация сейчас пошла.
Без знаний по жизни не пробиться!
Знать стоит всем сейчас учиться…
Чтоб Россию на ноги поднять!
Да! Всем странам показать.
Русский сам… умеет всё изобретать!
Без заграницы жить и...

Изучала в зеркале морщины
Юная Ирисочка с биноклем.
Их ещё не видели мужчины.
Лишь один завистливый задохлик

На лице красавицы заметил
Тонкую, изящную полоску.
Рассказал Алёне, Кате, Свете
О морщинке этот недоносок.

Поползли по женским ушкам слухи.
Залетели к Ирочке в сердечко.
И она совсем упала духом.
Горе. Депресняк. Слезинок речка.

А потом какая-то проныра
Продала за целую зарплату
Якобы крема волшебной силы.
А от них разит денатуратом.

И теперь Ириска каждый вечер...

В угрюмом небе снег кружится,
Летит с небес и прямо в грязь.
Не повезло ему родится
В осенний день и тут же пасть

Так неудачно в эту бездну,
Прожить на свете краткий миг
И сразу в слякоти исчезнуть
Как новорожденный старик.

Ребёнком не был. Не был молод.
Не возмужал. Не повзрослел.
И не познал блаженный холод.
И вот уже совсем не бел.

Земли коснулся и растаял.
Без шансов стать снеговиком.
Судьба у первенца такая.
Он слишком ранний. Грязь кругом.

Говорят среди тысячи звезд,
Он искал лишь её одну,
А нашел, среди черных роз,
Разорвавшее сердце тоску.
Вместе с нею нашел он плоть,
Осквернившую чувство любви.
И с тех пор красно-сладкая кровь
С него смыла остатки вины.
И приняв эту кровь себе в дар,
Он зашел за границы судьбы,
И теперь он безмерно стар,
Словно звезды в безлунной ночи.
А еще получил он власть,
Поцелуем пить жизни огни,
Но чем ярче секундная страсть,
Тем сильнее объятия тьмы…
Вечность вяло ползет...

Глядишь на эту технику и диву даешься!
На механизаторов глянешь и улыбнёшься…
За рулём красавицы русские наши сидят!
На Руси пашут, сеют, поля все боронят.
Знать богатыри русские где-то воюют!
Коль на полях родных они не воркуют…
Вот так веками на планете мы и живём
И от этого видать, никогда не уйдём.
Мужики на фронтах частенько загибают!
Годами на службе без дела пропадают…
Женщина и в поле, и дома на кухне всегда!
Да с гурьбой детишек управляется сама.
Когда ж научимся на планете...

Ещё темно, но знаю: ты пришла.
Твоё дыханье чувствуется всюду.
Оно во всём: в туманных зеркалах,
В саду притихшем, в звёздных изумрудах.

Не замечалось этого вчера –
Сегодня всё невыразимо ново.
Душа полна мятежных чувств с утра,
И петь она от радости готова.

Что написать так, чтоб не в пустоту?
Чтоб эти строки вас перевернули,
Убрали грязь с души и черноту,
Чтоб веру вам в хорошее - вернули.
Что написать, где мне слова найти,
Какие Богу сочинить молитвы,
Чтоб помогали дальше вам идти
По этой жизни, как по краю бритвы?
Вот только слов подобных не найти,
Какими бы я не играл словами,
Вам будет в сотни раз сложней в пути,
Чем тем, кто будут следовать за Вами.
2 04 18 Олег Гаврилюк

Оригинал.

From fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:

But thou, contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light'st flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.

Thou that art now the world's fresh ornament
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy...