Персональный

В Книге список далее приводится,
Иисус кого убил Навин.
Опускаю мелкие подробности.
Обезглавленным тридцать один

Оказался царь или повешенным.
Но, поверьте, не про то здесь речь,
Скольких порубил чужих приспешников
Иисус Навина шустрый меч.

(Для меня особого значения
Не имеет здесь его вина,
Лиц убитых всех перечисление -
Я вам не Гаагский Трибунал.

С поколением моим потерянным,
Нынешним евеям не в пример,
В наречённом имени Валерий я
Зря не...

Очень важная глава
Говорю я без усмешки.
В ней ценнейшие слова
Без натяжки и издержки

Были людям вменены
К исполнению жрецами
Или Богом племенным
С высоты - судите сами.

Десять заповедей те,
Что мы с детских лет впитали,
В подсознанья темноте
Путь в подкорку пробивали.

Чтобы мы вели себя
Впредь достойно и красиво,
Заповеди в тексте я
Ниже выделил курсивом.

Мудрость высшая жрецов
Собрала их воедино.
Простота великих слов
Извинит...

Иаков жил в земле странствия
Отцов своих. Авраам
Ещё обживал пространства те,
Но не удержался сам

На той земле изначально он.
А вслед Исаак-сынок
Препоны царьков-начальников
Преодолеть не смог.

Чиновник, администрация
Сгоняли его с земель.
Господь-Бог благоприятствовал
Совсем не уйти оттель*.

Два внука слегка повздорили,
Ужиться могли с трудом.
Дорогой отцов проторенной
Исав перешёл в Едом.

Не выдержав конкуренции,
В Сеире он проживал
И с братом...

…Нет сегодня ходоков,
Или их совсем не видно.
Пусть не к месту, пару слов
Я скажу за инвалидов.

Почитаю их и чту
За заслуги и медали.
Вид несчастных за версту
Вызывает состраданье.

Пусть дала природа сбой
Или просто изувечен -
Персональною судьбой
Каждый человек отмечен.

Даже если индивид
Перекроен и заштопан,
Богу не товарный вид
Нужен, а наш личный опыт.

Не хотел бы я при том
Некомплектным быть хоть в чём-то,
Даже если я потом
Гостем сделаюсь почётным

В небесах...

Жизнь смоют потопы вечности,
Последним они сметут,
Как памятник человечеству,
Стукачества институт.

Внутри глубоко упрятанный,
Наш самый большой порок,
Он глыбой навис заляпанной
По выходу из кишок.

Свернуть эту грязь до времени
И выбросить весь палас -
Не дань отдать убеждениям,
А действовать на заказ

Кого, каких сил неведомых?
Хотелось бы мне спросить
Тех, кто со своими бедами
Лубянку пришли громить

В момент для страны критический.
Дзержинского...

На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И Вечный огонь зажигают.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче - гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы -
Все судьбы в единую слиты.

А в Вечном огне виден вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты,
Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,
Горящее сердце солдата.

У братских могил нет заплаканных вдов -
Сюда ходят люди покрепче.
На братских могилах...

Любовь, как интервенция Антанты,
Разбить готова вдребезги меня!
И сердце, как Кремлевские куранты,
Грустит о вас, в душе моей звеня!..

Любезная Пульхерия Петровна,
Едва увижу милый носик ваш,
Я загнанным конем дышу неровно,
Уж лучше пристрелите – и шабаш!

Вчера я эскадрон водил в атаку
С любовью к вам и с шашкой наголо!
Ах, что со мной вы сделали, однако:
Я с боем, у своих же, взял село!..

Души моей туманные задворки
Метлой надежд я лично подметал.
Я ваш – от галифе до...

Она живет, и ей трудно о себе рассказать,
Ее упорство и вредность не дадут доказать
Свою ценность и нужность, доброту и отзывчивость,
Все ссоры, конфликты посещает обидчивость,
Персонально - отходчива и морально сильна,
Но на душу и мысли немного больна,
Может молча любить, ненавидеть тайком,
В мафии чуткий и опытный ком,
Сложна на судьбу и очень ранима,
Не покажет другим, но они будут гонимы,
На ум не глупа, к людям открыта,
Но часто остается с разбитым корытом,
При людях ни капли...

Религия - это ведь личное
Явленье, не социальное,-
Уединенья различные,
Естественно, персональные!
Но сделались частью политики
Религии современности,
В них мало осталось мистики,-
Деления много, надменности..

«Не отягчай ненужным грузом дух,
Но плоть не утончай анорексией,
И, если мысль и чувство не в ладу,
Помедитируй, брат, – коан осилишь»…

Так роши говорил мне, и сопел,
Пузатый роши, властелин Сатори,
И дело было в полночь, на тропе,
А может, утром, где-нибудь, у моря…

Голодный волк лизал его ладонь,
И рядом трижды ухнул мудрый филин,
А мне вдруг захотелось – за кордон…
Подальше от соседей-некрофилов.

И груз тяжёл, но бросить невдомёк,
И ближе к телу кимоно своё же…
Слетелись...