Перепонка

Он кожей чувствовал погоню, в пустыне путая следы,
В глазах огни, в крови ладони, дойти пытался до воды.
Была его тяжелой ноша, набитый золотом бурдюк,
Песок зыбучий жег подошвы, рвал перепонки сердца стук.
Как он мечтал о жизни сладкой, устав вдогонку слышать: «Вор!»
Скользить по краю и украдкой; не лечь на плаху под топор.
Ограбив лавку ювелира, маршрут в Сахару повернул,
Знал, что полицию Алжира, всего скорее, обманул.
Да, деньги – это счастья базис, в руках такой желанный приз,
Что...

Уж не знаю, чем Зифеи так Давида невзлюбили,
Разве что его евреи распоясались дебильно,
Ведь Давид по всем пустыням не один ходил – с обозом.
Вот они и шухарили, разоряли птичьи гнёзда.

Возмущённые Зифеи, лишь Давид нарисовался,
Донесли царю келейно, что Давид у них скрывался:
«С ним мальчишки из рогаток разоряют гнёзда птичьи...»
С рук спустить такое гадко, даже как-то неприлично.

Встал Саул пошёл в пустыню, взял три тысячи отборных
Он мужей из Израиля, чтобы всыпать непокорным...

Какой это бой!
Дикая лихость!
Мы не умрём, не умрём,
А враг захлебнётся кровью!
Веет смертельной сыростью
Над нашим пулемётным огнём
И стелется прахом на головы!
Запах земли и пороха,
Безразличен солнечный свет...
Взрывы... и листьев ворохи,
Как салюты в честь побед!

К а п и т а н Б е л и к о в

Нужно давить их крепче,
Нужно их жать к горам!
Нужно стрелять в их плечи
Нагрузившиеся Кораном!
Им не укрыться в ущельях,
Не спрятаться за частоколами.
Мы российской суровой метелью...

Я предчувствую черный божественный холод,
вакуума эмбриональное море.
Сны, окропленные вспышками света,
память тревожат прошлых рождений.
Здесь, вещество, энергия, поле,
все однозначно, предельно, синхронно,
все переплавлено на элементы
моей души, взглядом безбрежной,
мненьем единой, точкою прочной,
веком укрытой, родственной тени.
И я дышу безвоздушным пространством
звездного дна, ночи бессрочной.
Солнечный ветер звенит в перепонках,
лунная пыль оседает постелью,
я ощущаю твое...

Звонит телефон,
пронзительно надоедливый звонок
вырезает на ушных перепонках скрипичный ключ
с фальшивыми нотами.
у меня ведь хороший слух.


Мимоходом пробегала по аллее чепуха.
Говорила, напевала, и курила не спеша.
-Что же ты, моя корова, молока мне не даешь?
Я купил тебя задорого, а цена тебе лишь грош...

Он на кухню прошёл, сделав вид, что опять не заметил
Тот порядок, когда уже нечего с глаз убирать,
Мимо взгляда прошёл, где на раннем семейном портрете
Про себя сам себе что-то силился он рассказать.

От вчерашней любви он давно получил похоронку
И смирился - работа, их сын поступил в институт...
Тишина напряжённо звенела в ушных перепонках -
Что тебе не хватает и где по-другому живут?

Здравый смысл в знак согласья кивал на других с умным видом,
Извлекал своих кроликов жуликоватый...

Ах, река водопровод, без тарифов ванна!
Человеки всех пород ищут здесь нирвану.

Кто то сунется ногой, кто то лишь ладошкой,
Кто то с ходу, головой, завопив истошно.

Окружают водоём лежаки и тряпки.
Каждый знает свой район и соседей пятки.

Разодеты телеса в лоскуты от Гуччи.
Все представлены веса на песочной куче.

Есть шагающий скелет и двойник Делона,
И без формы силуэт в сто кило матрона.

Тут же яблоки, винцо, в перепонках ласты,
И креплёное словцо, и мозольный пластырь...

Вычурны жизни пасьянсы, в клочьях Познания Древо,
Жили в Лазурном Провансе три неразлучные девы.
Были они не семейны и никогда не замужни,
В лавке трудясь бакалейной, местным мужчинам не нужны.
Очень уж благочестивы и не для них Водевили,
Только благие мотивы дамами руководили.
Вдруг полыхнуло средь улиц, Чудо пластмассы и стали,
Души их кверху рванулись, перед Всевышним предстали.
Траура марши играют, черные крепы на алом,
Вот уже бродят по раю вместе с Апостолом Павлом.
Он им сказал...

Окончена рыбалка. Спит Аксай.
Покрылась рябью лунная дорожка.
Молчим и мы, прихлёбывая чай,
от сладкой водки пьяные немножко.
«Маяк» вещает. Слушаем футбол.
Играют наши, кажется неплохо.
Вокруг луны кровавый ореол
и мечутся далёкие сполохи.
Стенает выпь на дальних островах,
как будто плачет маленький ребёнок,
и очень близко проползает страх,
скрипя у барабанных перепонок
Оттуда он, где прячется закат,
где из дупла склонившегося дуба
глаза недвижно жёлтые глядят
и, кажется не дуб...

Мужчины, женщины.
Опять мужчины, женщины,
Сведенные то страстью, то умом...
Влюбленность уровня упорных деревенщин,
Стремящихся поладить со скотом.

Как хорошо, когда вонзится звонко
Вечная и чистая любовь
В эти бытовые перепонки,
Заставив человека гореть вновь.

И как силён мечтающий об этом,
И как же слаб, увязнувший в быту,
Наивен как, мечтающий о лете,
И как блажен, кто празднует весну...