Перемирию салют санкциями

ТрансЛитера раскачивает тишину в самом глубоком небе.
Кочевником вдоль линий твоих…
Вздрагивают слова, написанные на обнаженном,
И моё время защищает трепет твоих безумных снов,
И моё безвременье защищает твой нежный ритм.
Войти в танец между тишиной…
Когда ты танцуешь с жизнью - ты танцуешь с любовью.
Женщина - это было названо
Яблоком красным, стремящимся к мёду,
Розами и шипами в твоём животе.
Ты оставила вышитую историю, качающую наш мёд,
И полюса рождались девственными в величии...

Ты - моя книга белого огня,
Строк откровений выпавшие знаки.
Я и в других мирах найду тебя,
Когда вернут срок шёлковой рубахи.
В шафране золота, застигнутые сном,
Мы остановим время летней ночи,
В тех зёрнах эроса, что, опускаясь в строчки,
Нам вынесут свой нежный приговор.

Словарь господств примеривает фрак,
К твоим запястьям тянется фальцетом,
Перебирая четки бафамета
Разменный предлагает крови фраг.
Не надо лигатуры, маскарад,
Танатос всем подарит перемирье.
На лепестке меча...

Бывает так, что стихи пишутся...
Так, сами по себе...
Ну пишутся и пишутся, хорошо...
А что в них?..
Я.
А кто я там?
Сам.
Какой?
Разный.
Иногда заразный,
как вирус оспы,
печально опасный,
грязный...
Или как ангел с небес,
который исчез
в твоих глазах
сразу как влез,
в трусах...
Он
время лечит,
не оно его, а он
гладит его лютые плечи,
лижет огонь...
Я,
немой, как зомби,
в суррогате иллюзий, доктрин,
сумасшедших идей и мужчин,
без причин...

Коль Глава Чечни Рамзан Кадыров!
Прибыл на передовую в Украину…
К Орлам своим Гвардейцам командиром,
Знать его Орлы не будут тянуть резину.

Быстро они там о перемирии договорятся…
С поговоркой; - кто не снами тот против нас
И эти Гвардейцы не будут там церемонится!
У них на передовой сейчас… - особый приказ.

Быстрей завершить в Украине эту операцию…
С малой кровью, чтоб не проводить кремацию!
Чем быстрей эта операция закончится там…
Тем меньше будет погибших, по полям и лесам...

.
Беснование тихое сыто.
Равнодушие сердца, ума
над землёю безверьем разлито.
Душит страны нацизма чума.
.
Над империей зла расцветает
русофобия мрачным цветком –
демон жадности, страха летает,
ложью, злобой всё мажет кругом.
.
Мой Донбасс восемь лет кровью харкал,
смертью, болью, крестами могил.
Чёрный ворон орудьями каркал…
Мать-Россия, спаси! – Дон просил.
.
Дождались: вновь у края обрыва,
и опять кровь рекой проливать.
Позади нет страны – ад разрывов,
если честь и победу...

.
Встаёт Донбасс страною новой,
отодвигая стан врагов.
Смывает дождь фашистской чёрной
зимы угар. Жив мой Азов.
Сквозь чад войны, убийства, холод,
вражду и ненависть, и голод
восходит русская весна.
Стучит победа у виска:
кровавый бой идёт, зачистка,
огонь, врага безумство глаз.
Сжимается кольцо – уж близко
отмщение твоё, Донбасс,
за годы крови, боли, муки,
предательства и лжи, разлуки.
Идут герои – враг сражён –
за матерей, отцов и жён!
Оплот последний подлой своры
зачищен...

В какой уж раз моя Душа
К секретам страстью удивляет.
При этом "всё и вся круша"Мужскую смелость проявляет.
Я засыпал под лёгкий шум
Ночного бриза в снастях мачты.
Дорожка света from the Moon
Плела немыслимые страсти.

Спал, как безгрешное дитя,
Перекрестив постель по Вере.
И, вдруг те на, как бы шутя,
Again, Душа, в своей манере: -

My dear Friend! На этот раз
Не полечу я в космодали.
С чертями предстоит мне «ралли»
И показать при этом класс!

Опять ты будешь матом гнуть...

Тысячелетия минули
С момента, якобы, любви,
Возникшей при недоразумении,
Контакта рас, совокупления,
Вне осознания, - внемли
Последствиям, и, в рассуждении,
Противоречия найди,
Этноветвей Перворождения,
Исследуй страсти продолжения
На историческом пути,
Во имя Расы Возрождения,
Суперэтнической Любви…

Чрез аналогию семьи
Своей, вы сможете, проникнуть
В генетику развилок ветвей,
Тайну, - в сам репер снизойти,
К амбре исчезнувших соцветий,
В запах цветков их многолетних,
Всей...

У Моава на форпосте,
Где окончился предел
Аморреевых погостов,
Царь Моава с миной постной
Опечаленный сидел.

Видел Валак, сын Сепфоров,
Что Израиль причинил
Аморреям, как свой норов
Проявил без разговоров
И расправу учинил.

Думали Моавитяне,
Устрашившись тех сынов
Израиля: "Египтяне
Обрекли нас на закланье,
Не создали блокпостов,

Точно Берия бандитов
Выпустили с лагерей
Диссидентов, бишь, семитов.
Их поди теперь, лови ты
И тупой стамеской брей.

Но...

Тридцатилетний дядя Вова
Попал на нары Колымы,
Всего лишился - счастья, крова,
влип в лапы лютые зимы.

Объявлен был врагом народа
Без санкций, следствия, суда.
Причины - ум, талант, порода,
Вот и пришла в семью беда.

Познал и рабский труд и голод,
Инфаркт тяжелый и цингу.
Крупозным стал для легких холод,
Согнул барак его в дугу.

Седым он умер на рассвете,
Не смог отбыть огромный срок.
Мороз за это был в ответе,
Страданья облегчить помог.