Перемениться

Декабрь трескучими морозами ярится,
Пришла к нам Зимушка - суровая царица!
Надолго властно воцарилась на престоле,
Укутав снегом города, леса и поле.

Людские непонятны ей волнения,
Она капризна и без сожаления,
Непредсказуема и взбалмошна всерьёз,
То оттепель течёт, то вдруг мороз до слёз.

Зима для нас особенное время года,
Дарит нам радости, тревоги и невзгоды,
Воистину, не может быть плохой погоды,
Мы - не готовы к переменам небосвода.

У обочин жизненной дороги
много нас, отставших навсегда.
Русские дороги шли в остроги,
редко забегая в города.
Нас учили быть серей и проще,
влево шаг – побег, прыжок – расстрел;
и веками резолюций росчерк
над людскими судьбами довлел.

А затем на семь десятилетий
Русью завладела голытьба -
ей Ильич доверил пистолетик,
а над ней поставил ГубЧеКа.
Эх, повеселились косороты!
Все грехи прикрыли кумачом.
Умных – к стенке, деловых – «к расчёту»,
а народ … споили первачом.

Пятилетки...

Год прошел и новый наступает
Много в жизни было перемен.
Пусть и дальше нас судьба ласкает,
Счастье и любовь подарит всем.
Сбудется всё то, о чём мечтаем,
Станет меньше всяческих проблем.
С надеждою год “Кролика” встречаем,
Пусть уйдут невзгоды насовсем.

Из моего окна видна
Та чёрно-белая страна,
Которой не видны края -
Больная Родина моя.

Страна доверчивых детей,
Страна винтовок и плетей,
Страна веселья сквозь тоску,
Страна имён длиной в строку,

Страна просторов и степей
Страна раздоров и цепей,
Страна шизоидных идей
И полуграмотных вождей,

Страна безумных виражей,
Страна бредовых миражей,
Страна неисчислимых бед,
Страна проигранных побед,

Страна фальшивых перемен,
Страна обманов и измен,
Страна, где говорит кастет...

Ах, какая благодать
В механе, блин, отдыхать,
Тут Кухня, вина и Ракия
И каждый день мы никакие.

А утром, когда расцветет,
Туда нас снова понесет,
Потом еще и вечерком
И все дела у нас пучком.

Потом еще, еще и снова,-
Так год за годом и проходят,
Как в бункере сидим мы там,
Проблемы? Что вы, эт не к нам!

Так в механе я хоронился,
Их года в год и не женился,
Я по привычке, сам не знаю,
От Заи и проблем туда сбегаю.

Но вот зачем же мне жениться,
Итак весь мир переменился...

Дыхание
Индифферентнее, безучастнее,
Как русло реки.
Золотые прутья впустят
Глоток неба,
Обезображенного
Зимним дождем.
Ожидание благословения ночи,
Горькой кофейной гущи,
Чтобы уйти за пределы видимости.
Вчувствование в пустоту дороги.


2

Заметает белым шелком, белой сыпью,
Белой резью
Лабиринты, отпечатки, мысли-формы
Прошлогодних сновидений.
Переезды, переезды,
Эпизоды, эпизоды,
Бесполезность
Страхов, боли,
Многоточия и слова,
Только звезды, только звезды...

- Расскажи мне дед, про Бога?

- А что мне говорить?
Ведь у вас, урок есть в бурсе,
Священник что, молчит?

- Ответы часто он даёт,
Мол – «Богу так угодно!»
Хотя смотри, нам говорят,
Хвалиться грех!
А Бога постоянно хвалят?
Потом твердят, что Бог Любовь!
Но тут же "объясняя",
Грозят, что – «Бог накажет!»
Ни как я не могу понять,
Вот эти все раздрайи?

- Эх, внучка! Вон куда тебя
Мыслишки потянули?
Хоть удивлён, но рад,
Что бродят мысли в голове
Уже сейчас! А значит всё...

Село на Волге тихое родное.
Стоит средь чудных живописных берегов.
И этот образ милый, самый добрый,
Везде меня сопровождать готов.

Где б ни жила я, где б я не бывала –
Роднее места на планете нет.
И лучше решемских людей я не встречала,
Хоть землю обойди, хоть целый свет.

Я приезжаю в этот край, чтоб насладиться,
Чтоб окунуться вновь в такую красоту.
Чтоб радоваться чуду, удивиться.
Почувствовать родную теплоту.

Я знала этот край до перестройки,
Когда он был цветущим, полон...

Где ты, папа?!
В истерическом исступлении,
Маленькая девочка, путаюсь во времени.
Где ты, папа?!
Я скребусь в том направлении,
Где пахнет перегаром и метелями.
Где ты папа?!
Я ищу тебя с переменами
На улыбку и оскал ребенка в своем бремени.
Где ты, папа?!
В истерическом исступлении,
Пятясь, тужась, плетясь за временем,
Собираясь с конечным племенем,
Разрезая все платья, бдения,
Я устала искать. Мне пора.

Весна в тот год пришла до срока, снег, разметав, умыв дождём,
И воробьи у водостока, галдя, делили водоём!
Скворцы из Африки примчались и, подражая вся и всем,
На ветках яблони качались и воспевали белый плен!
Гудели пчёлы упоенно, мир погрузился в благодать,
Поры калечащей, военной, уже следов не увидать.
Вдруг среди этого триумфа, Слепой, и шляпа возле ног,
Лицо застывшее припухло и шелест губ: «Спаси, сынок!»
Прохожий деньги в шляпу кинул, в ней было несколько монет,
Присев, табло к...