Переменам городским

Городское наступает лето,
И сирень с бензином пополам,
Да на подоконнике нагретом
Хорошо сидится воробьям.

Тополя окрашены до пуза,
Словно в форме свой несут дозор,
В целлофане ломтики арбуза,
Наплевав на санэпиднадзор.

Не течет асфальт еще гудроном,
Отравляя нежные носы,
На парковке перед гастрономом
Старый дворник щурится в усы.

Пластиком разбросанных стаканов
Словно снегом припорошен сад,
В зоопарке курят обезьяны
Кем-то принесенный самосад.

Жмурятся в витринах...

Городским цветам!
Каторые на двух ногах.
Благоухают Ах ах ах

Городской соловей!
Напоминай чаще мне
О Жизни.

Городская суета….
Беспредельный гул машин
Режет воздух грудой шин,
Исчезая в никуда.

Море звуков переплет,
Взбитое в упругий сыр,
Наполняет сущий мир,
Заглушая птиц полет.

Убежать бы от всего,
В тишь лесную, рай цветов,
Душу вырвать из оков,
Жаль, что это не легко.

Стук шагов по асфальту,
И трамваев трезвон.
Робко выдул контральто
Городской саксофон.

И рассыпались звуки,
Как осколки стекла.
Преисполнена скуки
Увертюра была.

Хмыкнул разочарованно
В переулке клаксон:
«Что ж так скучно и скованно
Ты поешь, саксофон?..

Неужели не хочется
Тебе душу излить,
Песню про одиночество
Городское сложить?..»

Помолчал тот сконфуженно,
Фонарями мигнул,
Тротуарное кружево,
Как гайтан, подтянул.

Мутным светом заплакали
Сразу фары машин...

Город живет своей жизнью особой.
Строит, дымит и не пахнет он сдобой.
Пыльный, покрытый известкой, цветок.
Как только он распуститься здесь смог?

Ветер качает деревьев верхушки.
Кошки - на крыше - две серых подружки.
А на антенне, нахохлившись, в ряд,
Голуби, словно на ветке, сидят.

В доме закрыты на окнах гардины.
Мимо проносятся, с шумом, машины.
Щит для рекламы каких-то продаж.
Вот, городской, всем привычный, пейзаж.

Парк старинный, городской,
Серебристый блеск у ели.
Плачут жалобно качели,
Потревоженные ветром.
Клён усыпан желтизной.

Виноградная лоза
Вверх стремится по деревьям,
Ствол окрасила вареньем.
И багряный лист на ветке,
Словно отблески костра.

Струй не видно, спит фонтан,
Он проснётся только летом.
Человек идёт с мольбертом
Вдалеке в лучах заката.
Опускается туман.

Потерявший где-то дни,
Шёл поэт из лета в осень.
Луч пронзал верхушки сосен.
Под ногами лист опавший...

Шелестели деревья солнечным шепотом,
вечером тихим в саду безымянном...
Вдали купола догорали золотом,
и берег реки таял в тумане.
Медленно падали сонные листья
раннею осенью ласково-теплой;
и завершились дней ярких событья,
осталась лишь музыка позднего срока.

И вот, выплывают по главной аллее
в нереальном свечении, словно из грез
белые лебеди — мимо скамеек
группа людей, чей диагноз «психоз»,
а также — заманчивая шизофрения,
магический параноидальный синдром...
Это прогулочной...

Солнце в синих простынях
(Дикая ухмылка света)
Обстрекало спину желтым,
Лучезарным стеблем полдня.
Я изжарен пеплом неба,
Я томим сухим прибоем,
И затрещиной дождя
Бредит разум, сбитый с толку.
Плачь, небесной кладовой
Страж хрустальный,
Плачь, скули,
Видишь, воля на мили,
Я сдыхаю от пожара
Трупных ядов городских.

А какую перемену?
Взять меня хотя к примеру -
Я и так и ем и пью,
Время в "компе" провожу,
Говорю что пожелают -
Никуда ж не высылают?!
Сыт, одет, чего же боле,
Для сравненья, разве горя?

Если хочется страстишек,
Наруби в лесу дровишек,
Печь пожарче растопи,
С головой туда нырни!

Я ж, с Советами сравнить,
Много лучше начал жить!
Что хотелось, то сбылось,
Лишь с "халявой" не срослось.
Но и этой нет проблемы
Для чиновничьей системы!
Не злорадствуй, "самоед"
Не накликай...