Пепло

Большой Войны он Ветеран,
фашизмом битый.
Историю он делал сам,
почти убитый.
И свастику он здесь смывал
своей же кровью.
Он падал, но потом вставал,
пусть с большей болью.
Он правду о Войне всю знал,
за что с кем квиты,
чьим пеплом он едва дышал,
в селе разбитом,
кто гнилью за спиной шептал,
и кто был мечен...
Он падал, но потом вставал,
расправив плечи.
Он вырвал у кривой судьбы
свою Победу.
Он мужеством своим открыл
дорогу к Свету.
Но выбился уже из сил,
никто не вечен...

Вы мне напомнили о грусти
Моих несбывшихся надежд.
И снова в миге стало пусто,
И запах гари от одежд.

Их берегла к мгновенью встречи
С фантасмагорией чудес.
Но время нас совсем не лечит,
Лишь посыпает пеплом крест.

А до Голгофы путь не близкий.
И ждёт давно меня Пилат.
А я опять согнулась низко
Под болью временных утрат.

Всё! Надоело клушкой на насесте
Весенние денёчки куковать.
Любимой буду! И уже не смейте
В обратном меня в чем-то утверждать.

Наворожу сама и дуну ветром,
Любовь пошлю призывами души.
Былое разметала сером пеплом--
Пусть под ногами больше не шуршит!

Пусть говорят--всё сразу не бывает,
Бывает! Если сильно пожелать.
И я желаю в нежном, сильном мае
Сирень души вдыхая отдавать!
___
Не растеряться бы, ведь на насесте
Желать легко, а быть на месте...:))
Трусиха,одним словом, в этом...

Закрытая дверь на ключ -
Тебя я понять не смогла -
Умчался стремительный луч
От ждущего солнца глазка.

От разности полюсов
Декартовых координат,
А в крике в ночи без слов,
Был смысл: «Кто виноват?»

От смеха былых времен,
Назвавшимся «déjà vu»,
От стершихся в пепле имен,
Которых не узнаю.

От вешалки у двери
Без театра и без пальто,
(- Что ищешь? как все и живи,
- Живу, только все не то).

От неизлечимых ран,
От пошлости в театре, в кино,
От гнева седых эпиграмм,
От...

Я раньше ещё сомневался,
жена ты мне – иль не жена?
Но в чувствах своих разобрался
за красным бокалом вина.

И вот, закурив сигарету,
где пламнем мерцает война,
я вышел в палящее лето,
где правит свой бал сатана.

Пройдя по огнивам пожарищ,
сбивая струящую пыль,
я видел лишь пепел пристанищ,
да в хлопьях горелых ковыль.

Свернув у палёной рябины,
проткнувшей костьми небеса,
я вышел к просторам разливов,
где бога сияли глаза.

- Ну, здравствуй! – наверное, это
для сердца...

Не дошёл, не допел, что хотел не сказал.
Мечтал пить из ручья, а пил ржавую воду из крана.
Жить любил, но от жизни смертельно устал.
Знал в ней радость и смех, знал и горечь обмана.

Торопился, бежал, но везде опоздать умудрился.
Путал ногу в строю, ну а в хоре неверно брал ноту.
В себе Бога забыл, а тому что на стенке молился.
И всю жизнь не любя — лишь за деньги ходил на работу.

Жил как все, но устал быть одним лишь из многих.
Свет любил, но ослеп когда в солнце взглянуть попытался...

Как-будто выделенный кусочек в их голове,
Отвечающий за "не подпускать ближе".
"Соблюдайте дистанцию, не заходите за территорию "НЕ".
В их словарном запасе нету слова ненавижу.

В их постелях спят, но не нарушают правил миллиметров,
С ними обсуждают "то", но совсем не говорят "об этом":
О чувствах. о любви и о цветах-детях,
потому что они - не они, они просто человеки недоэти.

Они говорят о цветах, но не воспринимают мир в цвете.
Они целуют друг-друга, но в это время думают...

Мне 25 уж скоро щёлкнет,
А всё, чего пока достиг -
Вон под окном машина мокнет,
А вон с оценками дневник.
Ещё друзья, но их немного
И вместе их не соберёшь,
Ещё работа (её много)
И окруженье разных рож.
Но нифига не это важно.
Важно другое, Господа.
Что нет любимой - это важно.
Вы закиваете мне - "Да".
Была одна, любил безумно,
Но почему-то предала.
Бог ей судья, пусть он поможет
Ей чтобы больше не лгала.
Сердце вдруг стало белым пеплом,
Как мне скажите дальше жить?
Как мне...

Сахарный вкус свободы
Пропах полынью упрямой,
Теплый глоток вина
Разбавлен уксусом стен,
Поле видений застыло
Пыльной оконной лавой,
Где ты, мое вчера,
Что разметалось ветром,
Что поднималось из пепла
Пряной змеей дороги,
Где ты, мое сегодня,
Что оседает в лунность
Ржавым железом заката,
В грязь под ногтями неба…

Равнина спит.
Шуршит трава,
Во сне ласкаемая ветром.
Мелькнула волчья голова,
как будто тронутая пеплом.
Кровавый след.
Хромая стать.
Дыханье с хрипом вперемежку.
Вот оглянулся,
будто рать, за ним.
Присел.
Конец пробежке.
Он выл на полную луну,
печально, жутко, одиноко.
Сидел, прижавшись к валуну,
костлявым грязно-серым боком.
Он стар и слаб,
и молодой
его преследовал жестоко.
Изгнал из стаи.
В час ночной выл волк.
Да что в том было проку.