Пенал

Двадцать лет священник Самуил
Был Судьёй в левитском аппарате и
Верой, правдой свой народ судил,
Закреплял зачатки теократии.

Победить заклятых их врагов,
Гнать Филистимлян создал движение,
Свергнуть призывал чужих богов,
Со Своим улучшил отношения.

Прочь изгнал Ваалов и Астарт,
В руки полностью бразды правления
Взял пророк и чёрт ему не брат
В деле Саваофа прославления.

Всех призвал Израильтян придти
Он в Массифу в полной амуниции,
Под полой обрезы принести.
«Буду – всем...

Как по реке, по жизни плыл.
Пытаясь свой оставить след.
Но воду, чуть лишь замутил.
Хлебнул и радости, и бед.

Непрочен, вод материал.
Напрасно бил по ней рукой.
След появился и пропал,
Пушистой пеною за мной.

На берег, где песок ступил.
Теплом мне ноги он согрел.
На нём усердно я следил.
Песок, следы мои все съел.

Зима пришла и снег упал.
Оставил след глубокий в нём.
Весенний день, тепло нам дал.
Снег мутным, грязным стал ручьём.

В мечте, я крылья отыскал.
Взлететь сумел...

У прекрасной Елены широкие скулы,
У прекрасной Елены крутые бока,
У прекрасной Елены желудок акулы
И пищеварение, как у быка.

Зимою прекрасной Елене представлен,
Весною я жизнь свою начал с нуля,
Но летом уже ею был переварен,
А осенью вывезен был на поля.

Прекрасной Елене скажу я спасибо
За тёплый уютный её пищевод…
За жизнь я схватился корнями озимых,
Душою умылся в струе талых вод.

Весна натянула тугие поводья
И шпорит до пены степного коня.
Со стаями птиц и в ручьях...

Смеемся мы: «ГИП-ПО-ПО-ТАМ !»
Забавным кажется он нам,
Хотя, на взгляд гиппопотамий,
Забавны, может быть, мы сами ?

Но пусть и в профиль и анфас
Гиппопотам смешон для нас,
Ему всегда ласкает взгляд
Наружность гиппопотамят.

2.

Скажи мне, милый осьминог,
Ты многорук иль многоног?
Так много рук и ног
имея,
«Мы» говорить бы мог
себе я!

3.

Простых мышей намного лучше
Летучие – люблю летучих !

Их крылышки без оперенья
И не мешает спать их пенье,

Они не вредны, как...

И пришли сыны Израиля,
Общество, в пустыню Син.
Миражи давно растаяли,
Что сынам они оставили? -
Лишь песок, да неба синь.

Встал народ в проклятом Кадесе,
Умерла там Мариам,
Что жила не знала праздности
И без устали от радости
Колошматила в тимпан,

Воспевала гимны Господу,
Аж до самого утра
Танцевала в белой простыни,
Простудилась, видно, босая
И Господь её прибрал.

В делах веры укрепления
Обходилась без вина
Мариам, в одно мгновение
Прекратила своё пение
И была...

Когда, снижаясь, белый снег
Струится медленно на землю,
В веках захожий человек,
Я слышу музыку и внемлю.

Гляжу на девственный простор –
И над собою в отдаленье
Я слышу благозвучный хор,
Как будто храмовое пенье:

Как будто «Славься» кто поёт
И мглу дороги оглашает
Иль духов чистых хоровод
Отчизны звуки навевает;

Как будто сыплет надо мной
С небес спасительная манна...
И я ответствую: осанна! –
И легче переход земной.

Давным-давно, прошло не меньше века,
Жил мудрый старец, Бога почитая,
Молился много, веруя - опека
Всевышнего, от бед оберегает.

Но иногда ему казалось странным,
Что на земле греха не убывает,
Так неужель молитвы и стенанья,
Высот Его, увы, не достигают.

Любуясь как-то на закат янтарный,
От дум устав, дремотою влеком,
Уснул и видит, Ангел лучезарный,
Обняв крылом, поднял над городком.

Чем выше вверх, тем тише гомон будней,
Ни голосов, ни пения, ни битв,
Лишь только звук...

Как не плюхнуться Рассее
Голой попой на ежа -
Жириновский с Моисеем
Монолог свой продолжал:

"Вот законы, что предложишь
Ты народу моему,
Дабы слушался он вожжи,
А не то - на Колыму.

Если купит кто еврея,
Обращённого в раба,
Пусть несчастный пейсы бреет,
Такова его судьба.

Непокорного объездят,
Как бы ни был парень крут,
Оприходуют в подъезде
И в кутузку сволокут.

Хочет он того, не хочет,
Пусть работает шесть лет
От зари до поздней...

Захолустье! Захолустье!
Модной шляпы вытерт фетр.
Что художник смотришь с грустью,
Занавесил свой мольберт?!

Неба серая тужурка,
Плечи кутают холсты,
Вспоминаешь Петербурга
Обручальные мосты.

Знаешь, мог с картиной выйти,
Невский в миг остановив,
Подарив царю и свите
Красок пир, души надрыв!

Сколько раз хотелось плюнуть,
Взять купе, допить коньяк,
Да глаза у Девы юной
Не закончены ни как!

Вновь к портрету подступая,
Ищешь- ищешь, не найдешь,
И висит она слепая...

Бурлит и пенится вода
И бьётся вскрывшеюся веной,
Водовороты как измены
И всё на свете — ерунда.

А волны чёлн о камни бьют
И нам обсохнуть не дают.
Нас ждёт очередной нырок,
Пока любить не вышел срок.

Пока поток живой струится
В нём исчезают имена
И словно в Лету канут лица —
Бурли свободная страна.

Семь футов смелому под килем.
Не преклони свою главу
И непокорная стихия
Тебя удержит на плаву...

А волны чёлн о камни бьют
И нам обсохнуть не дают.
Нас ждёт...