Пен

Среди всех отпущенных лет
Наша встреча случайная шалость.
Прошагали вблизи - след в след.
Разминулись и что осталось?

Отпечатки в песке - холодны,
Чайка их подчеркнёт однокрыло.
Разошлись мы на две волны -
Пена чей первый след накрыла?

А казалось из*далека,
Что следы к горизонту сходятся.
И темнеют за мной облака,
Не штормит, но уже непогодится.

На наш недолгий век
Всем хватит расставаний.
Прошу тебя, давай
Немного подождем.
Давай на миг уйдем
В страну воспоминаний -
Смотри, вон мы с тобой
Танцуем под дождем.

Твой смех, как пенье птиц,
На миг опять вернется.
Улыбку и глаза
Не прячь ты за вуаль
Своих холодных слов!
В реальность не вернуться
Уже мне никогда,
Но мне совсем не жаль.

Ты говоришь, что я
Живу все время прошлым.
Наверно, ты права,
Но я не виноват.
Давай поговорим
Немного о хорошем -
О том, что у нас...

Пусть этот взгляд не плот,
Но
(Даже когда каприз)
Держит в среде бесплотной,
Не отпуская вниз.

Пусть этот взгляд не плеть,
Но
(Спрячь под любой загар)
Выгорят щеки бледно,
Не удержав удар.

Пусть этот взгляд не ток,
Но
Будет проситься дрожь
В голос сухой, как в окна -
Электрический дождь.

Пусть этот взгляд не мне,
Но,
Не жалея о том,
Рыбой взлохмачу пену,
Воздух хватая ртом.

Поздняя осень. Душевное смятенье.
Последний лист свалился в октябре.
Воронье карканье – совсем не птичье пенье,
тем более в ненастном ноябре.

А солнце демон злой давно похитил.
В окне озябший вымерший пейзаж.
Я как-то, невзначай, налил себе и выпил,
Чтобы поднять потерянный кураж.

Взлохматилась зима косою вьюгой,
дурачась, разбивается о стены
и вихрем разметает снег по кругу,
как будто бы разбрызгивает пену!

И пусть пурга побесится сегодня,
и пусть стучится в окна, завывая.
Снег кончится в небесной преисподней.
А вот когда? Я этого не знаю!

Осталось мало: день прибавил в весе
и солнце стало ярче и теплее,
и в этом нарастающем прогрессе
мы тоже стали несколько добрее!

точка за линией
плавно бежит
ускоряясь в спирали воздушной душно душе
запятая молчит
от отсутствия полного смысла

ах,...
ускользает в пене волна
океана бушующих мыслей...

Десять столетий плачет Русь,
Под «византийским» инфильтрантом,
Благословленным Патриархом…
*

* *


Поэма

Десять столетий плачет Русь,
Под «византийским» инфильтрантом,
Благословленным Патриархом…
Во Власть сочился семит-гнус
В Извечное Славян Пространство,
Чтобы под корень Древо Братства,
Вместе с Династией срубить,
Власть династическую Ханства -
Империи Всемирной - Царства(!),
Весь Мир евреям подчинить…»

VAR.

Удивлены таким вопросом? -
Не удивляйтесь, - на плаву...

Звуки музыки надрывно,
может быть слегка и пьяно,
словно вторят в такт навзрыд мне,
разрывая фортепьяно!

Овладели эти звуки,
чувства вывернув наружу,
и исчезла злая скука
вместе с холодом и стужей!

Я не знаю, что за буря,
ноты взбив в крутую пену
и восторженно ликуя,
валом катится со сцены!

Это перевоплощенье
в самый тонкий мир сознанья
нас приводит к вдохновенью
на любовь и состраданье!

В погожий, солнечной поляне,
Где, некогда, услады ради,
Отдался Волк, Лисе, в лесу
И, якобы, в лосиной яме,
Сороки, в эстафетной стае,
Свидетельства внебрачной связи
По признакам снесли Суду:

Волк изнасиловал Лису,
В период явно экстремальный!
Матёрый(!) оскорбил весну,
Что возмутительно, - оральный
Лиса, позволив, аборальный
Вдруг предпочла, к зверья стыду, -
Перефразировал Суду
Истец, как способ аморальный!

На той же солнечной поляне,
Цветы, где пчёлки опыляли
И, якобы...

Неумолимый жрец кровавых таинств
В час жертвоприношения велик,
Когда толпу смиренную прощаетПод пение языческих молитв.

Но сам себе простить вину не в силах,
В безумстве искупленья одинок.
Воспоминанием позорным и постылым
Грех притаился у священных ног.

И снова ослепляет кобылицу,
И снова в море жадное ведет,
Чтоб хоть на время успокоить мыслей
Назойливый беснующийся сброд.