Пелена пеленгас газконтора

Едва забрезжила мать осень,
Чуть охрой тронуло красу,
Посеребрило небо просинь,
Грибов прибавило в лесу,

Без дела я слонялся в коем.
Запел повсюду вздорный грай
Сорок, синичек, козодоев
Хоть ватой уши затыкай!

Желая фибрами покоя,
Назад пошёл я вдоль реки,
Непринуждённою ногою
Пиная встречные грибки.

Почти добрёл так до опушки,
Как вдруг послышалось: ку ку!
Скажи мне, милая подружка,
Что жить осталось на веку?!

А то чирикают без дела
Вороны, дятлы до темна.
Хочу, чтоб...

Безумно нравится лапочка милая,
Одна беда в другого парня влюблена.
Воткнута в сердце заноза красивая,
Перед глазами перламутра пелена.

Припев:
Льдинки, льдинки, льдиночки
Тайте, тайте в милочке.
Пусть она румянится,
Пусть она оглянется,
Заинтересуется
И со мной стусуется.

Балкон засыпал цветами чудесными.
Смеясь собрала и на мусорку снесла!?
Забор раскрасил словами прелестными.
Ты прочитала и включила дурака!

Припев.

Как утлый шлюп против ветра лавирую,
Хожу по лезвию...

Я какого нынче рода - племени?
Отпрыском у поколений чей?
Славянин - глашатаем у времени,
Прошлого, обрезанный еврей?

Может быть, поляк во мне шевелится?
Может быть калмык, татарин я?
Может быть бомбежками прибитая,
Ждет меня чеченская семья?

Может в украИнском, дальнем хуторе
На коленях голову склоня
Плачет по расстрелянному в лагере
Мамина «куркульская» родня

Или вологодский полустаночек
Вспомнит о грузине без двух ног
Спасшего и бабушку, и деточек
В танке только ног...

Время летит, дни поглощая.
Вот и опять, кончился год.
Новый опять, год мы встречаем,
В старом оставим бремя забот.

И как всегда, все ждём мы снова,
Чтобы куранты начали бить.
Вот и двенадцать — год пришёл Новый!
Чтобы нам счастье, всем подарить.

Старый год мы, вновь провожаем,
Новый приходит в жизнь нам опять.
Всем в нём любви, счастья желаем,
Верим что сможем их отыскать.

Здравствуй год Новый, год прощай Старый,
Новый год радость, приносит нам в дом.
Выпьем друзья...

Забыв невзгоды, и победы
Оставив снова за чертой,
Шагаем в Новый год, неведом
Нам этот путь, но ты не стой.
Пройди по льду и снегу снова
Туда к созвездиям иным,
И пусть судьбою правит СЛОВО
И нам, и всем творцам земным.

Лишь вдохновенья и удачи,
На этом радостном пути,
И если не могли иначе
По этой жизни мы пройти,
Пусть три богатыря встречают
Там у костра своих творцов,
И не коснется нас отчаянье,
За высоту и грез и Слов

Поднимем в тишине бокалы
И загадаем в светлый час...

От снега розовеет тьма
И расступаются аллеи.
Он не спешит - жизнь далека,
Как хлеб в развалах бакаллеи.

Бессонница. Уже два дня
Встречает зиму в подворотнях
И, через арки проходя,
Шаги свои считает в сотнях.

Когда нибудь он станет выше звёзд
И шире мирового океана,
И ярче миллиона солнц,
Надёжней стен любого храма.

И реки истекут до дна,
И горы, как песок в ботинках.
Ведь этот мир - Его игра,
История которого на снимках.

Он знал её, как знают пальцы рук
Боль от мозолей и...

Сижу, печалясь до рассвета
В потёмках призрачной ночи.
Не стал известным я поэтом,
Теперь душа моя молчит.

А раньше был я многословен
И сердцем пел как соловей.
Хоть был уже немного болен,
Но всё равно писал я ей.

И был от этого счастливым,
Хотел, читала, чтоб она
Мои стихи и самым милым
Звала меня – люблю тебя.

Куда-то всё исчезло разом,
Истлели строки как свеча.
Ушла к другому ты зараза
В объятья ласок бытия.

Из-за тебя не стал поэтом,
Теперь душа моя молчит.
Сижу...

Сначала был сон

Скифы врываются в мир моих снов запоздало.
Под предводителем дикая лошадь заржала,
И уносились куда-то в пучину сомнений,
И не искали любви, тишины, вдохновенья.
Странная встреча, почти на границе разлуки,
Скифы летели, мелькали их руки и луки.
Стройные девы в плену и любви, и печали,
Наши сомненья и наши тревоги встречали.

Что это? Сон. Не пора ли уже просыпаться?
В голосе звон, в этом ливне чего нам бояться?
Смотрит мой брат, и проносятся в полночи мимо
Снова...

Этот запах сирени и годы,
Перепуталось всё, и душа
Приоткрылась, чего то вдруг вспомнив,
И пошла, от меня не спеша,
И дойдя до душистой сирени,
Обняла её вместе со мной,
Струны сердца играли и пели
Отчего то забытого мной!

Когда мы строили «железку»,
Митроха фрицам услужил,
он свёл телка и в перелеске
его струною удавил.

А фрицы мясо обожали,
то не тушёнку с банок жрать,
деревнею телка искали,
не удалося отыскать.

Я помню фриц тогда корытом
Митроху славно наградил,
и разрешил сварить копыта,
и улыбался – Bitte, Bitte –
и до дрезины допустил.

В тот год у фрицев было строго,
мадьяр не гоже обижать,
осталося одна крова,
приход-отчёт, после Покрова
решились как-то мы бежать.

Опять струну...