Печали

Годы – за верстою верста.
Скажешь – жизнь была не проста.
Беды – табуном по пятам.
Счастье – перечесть по перстам.
Тише! Не кричи, помолчи,
Видишь – в небе солнца лучи.
Утро – шорох трав на заре,
Сердце, от тоски не старей.
Ну же, сбрось печали браслет.
Ждут нас новый день и рассвет.

В ночи единенья тоски и печали
Так влажен и сочен мой след от раздумий,
Но я разрываю на клочья след шали,
На сотни фрагментов, в бессильном безумьи.
Ту шаль, что закрыла мне небо, как в гробе,
Печальная исповедь – нужен ли в мире
Мой голос чуть слышный, и то лишь утробой,
Кишками и кровью, сам я – мишень в тире.
Жизнь наша стрельба по космическим целям,
Так хочется с жадностью алчной цапли
Наесться лягушек под брачные трели
И на земь свалится насытившей каплей.
Мы – зомби, представь...

Не было б печали - да крестьяне помогли,
Сок лозы отжали, в погреб занесли.
Снизу винный камень, сверху пузырьки,
Диво марки славной, разлива год - цени...

В нём таит коварство, много пьёшь - то яд,
Мало пьёшь - лекарство, не видать греха.
Пить вино да в меру, значит, жизнь продлить,
А кутить чрезмерно, душу в ад пустить.

Кто вина не любит, женщину и песни,
Дураком погибнет на священном месте.
Красным наслаждайся, белым подлечись,
Виночерпий сжалься – чашу освежи…

танец..семи платков...
танец..печали моей...
первый..красный такой..
от воспоминания дней...

дней..когда был ты моим...
круговорот-поворот...
бедер крутых и груди...
видишь..как славно поёт..

тело..под голос зурны
тело..под бубна удар..
как для тебя..для души...
танец мой плавно играл..

следущий плат..золотой
как я..вот мамой была..
как на руках..на груди..
деток растила тогда...

да..переборы..ног..рук...
тех..что могли..обхватить
мальчиков милых моих...

Нет начала и нет конца от порога до венца -
Есть бесконечное волнение в ожидании творца…

Нет квадрата и нет угла, площадь круга там дана,
Как безумное творение, что от вышнего станка...

Нет истока, нет и дна, тригонометрия одна -
И у ленивой биссектрисы траектория ушла…

Нет печали, нет добра в вечной формуле Ферма,
И у безрассудной аксиомы - априори суета…

Но - в круге вечности чета, что ахиллесова пята -
В любви жива сердечной, чтоб испить её до дна…

слышишь..голос звучит усталый..
еле слышно...едва-едва...
то тебе шелестят все травы...
не твоя...не твоя..не твоя..

а под ноги волнуясь..волны..
бьются..брызгами слёз раня..
тихо шепчут своим прибоем...
не твоя..не твоя..не твоя..

ветер..что прилетел из-за моря
(вот избитая фраза сия)!!!!
прорычал..печали не скроя...
не твоя..не твоя..не твоя..

под шуршанье колёс машины..
как ни жми ты на тормоза
взвизгнув..ноет карбюратор с шиной..
не твоя..не твоя..не твоя...

Страсти бессильны
В объятиях одиночества…
Четыре четверти печали.

Весенним тихим вечерком
(без всякой устали и печали),
Дуэт на лавочке - вдвоём,
мы звёзды в небе изучали.
С прохладным тихим ветерком
(в саду кусты дремали),
Прильнув к берёзе, мы втроём,
стихи в уме и написали.
Молодецким лепестком
(а на сердце уж поют свирели),
Берёза кроется ковром
и мы романс любви запели...

Город стольный, навеки строенный,
Великолепен как цветущий сад,
Уважения от рождения достойный,
Родная колыбель – мой Киев-град.

Не корился он врагам заклятым,
Мудро с доблестью и отвагой
Вознёсся миром православным,
Воспет народом, песней славной.

Меж искрящих златых куполов,
От живящей ауры святого храма,
Князьями и народом возведён -
Сей остов славянского начала.

Красавец Днепр с высоких круч,
Его кромку, солнца луч, ласкает,
Доказал - по-богатырски он могуч,
И верно...

В ту ночь почему-то все люди
ворочались долго без сна…
На небе, как капелька ртути,
дрожала от страха Луна.
Вокруг нее звезды кружились.
Выл ветер, пророча беду.
Тринадцать мужчин находились
в ту ночь в Гефсиманском саду.

Двенадцать из них крепко спали
под сенью олив вековых.
Тринадцатый с ликом печали
стоял чуть поодаль от них.
Глаза устремив в поднебесье,
он странную фразу шептал:
«Отец, не ищи меня. Здесь я.
Отец, до чего ж я устал!
Три года продлилось служенье,
и вот...