Печали тревоги

На краткий миг забыл тревоги
У зеркала хрустальных вод
Пусть подождут меня дороги
И подождет небесный свод

И опустившись на колени
Я утонул в глазах твоих
Сплелись в объятьях наши тени
На краткий, но счастливый миг.

А тебе - то, что за дело до моих тревог?
Ну и что, что не сложилось, знать хотел так Бог.
Ну и пусть, не получилось, зато опыт есть.
Главное, что в моё сердце не вселилась месть.
Главное, что светит солнце, дождик моросит.
А за то, что не сложилось, Бог меня простит.

Забудь обиды и забудь тревоги,
И наслаждайся жизнью не спеша,
У нас с тобою разные дороги,
В единое их соберёт душа.

Когда увидишь отраженье ясно,
Когда узнаешь настоящий путь,
То главное, чтоб не было напрасно,
И не жалея ты сумел свернуть.

Не важно, сколько много будет боли,
Тебя любовь наполнит, все равны,
На дне морей, там тоже много соли,
Но соль с водою тесно сплетены.

Забудь тоску и старые обиды,
Лгать все умеют, все умеют мстить,
Всего прекрасней в этом жалком мире...

Мир умножал души печали,
За маской друга скрыт был враг.
Дразнили горизонта дали,
Но отдалял их каждый шаг.

Всё как всегда и неизбежна,
Сезонов смена — ждёт зима.
Укроет мир периной снежной,
Из труб, дым выдохнут дома.

Себе подобных люди ищут,
Чтобы о них заботой жить.
Чтобы себя самих стать выше,
И их печали разделить.

Сокрыты от людского взора,
Причины истинные бед.
И не избегнуть им позора,
Над тем кто слабже их, побед.

За кровожадность, зубной боли,
Зачем-то Бог...

всегда в своей печали
даже с мнимой улыбкой на губах
я так хотела,чтобы меня встречали
родные в этих дверях...

всегда в своей печали
даже с мнимой улыбкой на губах
я так хотела,чтобы провожали
меня всю в красном и цветах

вперед ногами,в красном платье
улыбкой милой и немой,
ведь все это лишь проклятье-
быть всем всегда чужой

вперед ногами,из дверей,
усыпанной алыми цветами
даже не рукой друзей...
меня чужие провожали...

всегда в своей печали
с улыбкой на губах...
меня...

Я печь Освенцимского крематория,
Я жру людскую плоть: видать так надо?
И застилаю окружающую территорию
Густым и черным дымом, тошнотворным смрадом.

Я ем замученных, расстрелянных, удушенных,
И обессилевших от голода, живых детей,
И днем и ночью мое чрево равнодушное
Готово в дым и пепел превращать людей.

Мой голос - крики заживо сжигаемых,
Шипение горящих тел, их треск,
Лязг ржавых створок, часто открываемых,
Гул пламени, отбрасывающего злобный блеск.

Из кирпичей я грязно...

Здесь не топят дровами печи,
Здесь морозов трескучих нет.
Здесь встречаю я жизни вечер,
Там — увидел я белый свет.

Там пришёл я в Земной мир этот,
Из него — видно здесь уйду.
Это нужно судьбе зачем-то,
Суждено так, мне на Роду.

А коль так — это жизни доля,
Небом свыше она дана.
Плохо лишь — ностальгия болью,
Вновь забрала покой из сна.

Утро серое — холод, сырость,
Снег с дождём, ветра дикий вой.
Мир попал наш Зиме в немилость,
Потому ветер буйный, злой.

Растопили там печь...

у печи посидим вдвоем
тепло исходит от печи
помолчим

В печали бытия есть странная примета:
Сближение на миг, разлука на века.
И этот свет во мгле, и бденье до рассвета,
Когда уже беседа наивна и легка.

И больше страсти бред не виснет в полумраке,
Когда обиды свет не может не терзать.
В такие вот часы написаны все драмы.
Но мы, не веря им, врываемся опять

В какие-то стихи вплетаемся наивно,
Какие-то грехи готовы повторить.
И в предрассветный час смиряются все ливни,
И стрекоза над розой отчаянно кружит.

Она не понимает...

Я не отдам себя печали.
Грустить не буду ни о чём.
Я не хочу чтоб люди знали.
Что в сердце боль живёт моём.

Печаль скрывать не попытаюсь.
Забуду попросту о ней.
Когда болит я улыбаюсь.
Чем больше боль — тем веселей!

От боли той кричать не стану.
Привык я с болью в сердце жить.
Пока дышать не перестану.
Смогу смеяться и шутить.

И пусть болит ,ведь это значит,
Что сердце есть ещё в груди.
Намного хуже если плачет,
Боясь того что впереди.

Простите люди дорогие,
За песню...