Павший воин

А кто-то где-то упадёт,
И мир кого-то отпоёт,
И синий, чистый небосвод,
Закроет туча сизой сажей,
И душу, взгляд её измажет.

Я отступлю, ты отойдёшь,
Другого за руку возьмёшь
Он о любви подарит ложь,
И ты поверишь, полюбив,
Ведь он не я – ведь он красив.

Лист прошлогодний под ногой,
Он грязно-бурый, не златой.
И пахнет затхлости тоской.
И встречи он не рад с весной,
Ведь он, давно уж не живой.

А в мире вирус и война,
И многим из живых весна,
Печалей горестных полна.
А...

Яков Есепкин

ЛОТОСЫ ЭДЕМА

• «Эсхатологическая мистерия «Космополис архаики», давно ставшая культовой в российском литературном андеграунде, а теперь и на книжном рынке США и Канады, не может не потрясать. Глобальную трагическую парадигму вполне логично продолжают и завершают такие произведения Есепкина, как «Траур по Клитемнестре» и «Вакханки в серебре». Они уже доступны не только русскоязычному мировому читателю, но и русским элитариям, сохранившимся на постсоветском пространстве.»
О...

Говорю вам - вода живая в чашах ваших душ.

В пространстве траты только время,
Река из букв, где движутся глаголы,
Где мелкий шрифт, напившись тесноты,
Врастает в длани вымолчать стигматы
Высоких вод всесильной немоты.
Где нежно ночь нас приютит бессонных,
И что-то сделает тебя моей молитвой,
И что-то сделает меня твоей молитвой,
Минуя клятвы, клятвы на крови...
Как всех, что написали это небо,
Как тех, кто говорил его сквозь слёзы,
Как Тот, кто написал блаженный мёд,
На день...

Минутой памяти всплакнем,
Свечу за павших мы поставим,
Пусть будет мир везде, во всём,
И Бог их душу не оставит.

Яков Есепкин

ПОРФИРОВЫЙ ШЕЛК

• «После оглашения конца истории, либо конца литературы возможно появление гениев. Так случилось и с Есепкиным. Далее история, в том числе история литературы развивается по канону: современники убивают пророков.»
И. Осетинский


I

Меловые опять зеркала
Окружили певцов темнооких,
Пепла мало Клааса, зола
Пусть виется меж башен высоких.

Тень Иосифа тронно горит,
Иль вертепы младенцам – подолы,
Аваддон ли звездою сорит,
Гладь сарматские чертят...

Яков Есепкин

ЭЛЕКТРЕ

• «Если на одной чаше весов разместить всё лучшее из Серебряного века, а на другой – книги Есепкина, пребывающего и ныне в глубоком андеграунде, столь чтимые Бродским Цветаева, Мандельштам и иные великолепные составители текстов окажутся едва ли не в безвоздушном эфирном пространстве, на губительной иллюзорной высоте.»
Р. Селехов

I


Се Вифания мертвых святых
Одевает лишь в мрамор столовый,
Се вечерии див золотых:
Шелк и млечность, иль пурпур меловый...

Полетит по небу стылому,
Пав, искрою вниз звезда.
Все печали с нею скину я,
В яму-пропасть, в холода.

Чему быть, тому случится,
Не гляди тоска в глаза.
Грусть не знает счастья птица,
Неизвестна ей слеза.

Всё пройдёт и даже звёзды,
Тушит Вечности рука.
Но какие наши годы,
Надо жить, живём пока.

Времена меняют нравы,
И в них взгляд на всё во всём.
И в грядущем дне не правы,
Те, кто правы в дне былом.

Небесами позабытому,
Путь — паденье в мир Земной.
И летит по небу...

В лабиринтах души захмелевшая грусть,
Навеки себя заточила.
Блуждает впотьмах одинокая пусть,
Её там навеки могила.

Железный засов, да амбарный замок,
Надёжно закроют ей двери.
Для каждого горя отмерен свой срок,
А жизнь продолжается в вере.

Пусть двери свои открывают сердца,
Любви и безмерному счастью.
А в нём очень хочется жить до конца,
Справляясь с любою напастью.

Дышать полной грудью и верить в любовь,
Сложить по кирпичикам счастье.
И силы собрав, обратясь к Богу вновь...

Колечка узкий ободочек,
Ты сняв, отбросила в сердцах.
И в нашей жизни общих строчек,
Не будет в будущих годах.

Влюбилась быстро, но и быстрой,
Любовь горячая была.
Звездою павшею, лучистой,
Мелькнула, нам не дав тепла.

Любить ты сердцем всем не можешь,
Живёшь и дышишь лишь собой.
Я для тебя теперь прохожий,
Знакомый, но уже чужой.

В тебе закон других истоков,
Корыстный зов других начал.
И я в число твоих пороков,
На моё счастье — не попал.

Мне будет больно ещё долго,
Но...

Подходит осень

Ещё тепло, но солнце меньше греет
И неуютно стало ранним утром.
Теряют травы сочность акварели,
Переливаясь сонно перламутром.
Им, в серебристо-розовой одежде,
Не заискриться радостно, как прежде.
Подходит осень с журавлиной грустью –
Пора прощанья стай крылатых с Русью.

Засентябрило

Засентябрило. Признак верный:
Росою утро холодит.
И этот холод, лёгкий, нервный,
Меняет летний колорит.

Тускнеют краски на рассвете.
В низине, вотчине речной,
Туман белесый...