Павший воин

Ароматит павший наземь лист
Пряностью осенней непогоды.
Дождь смывает изумруды вниз,
Тропы выстилая для зазнобы.

Осень дорогая в золотом
Хороша наряде, благородна,
Щедрая во всем всегда с плодом,
Буйство красок разлила свободно.

Дождь, рыдая, бегает босой
В лужах отражает её счастье,
Желтый шлейф, кропит святой водой,
Подбирая, подбирая платья.

Осени он шепчет: "Будь со мной",
Мысли ж держит о её богатстве,
Прячет в сундуки Земли, в покой,
Платья, для Весны готовит...

Все испытай - лишенья и страданья.
Запомни все, чем эти дни полны.
Пойми, что значит - ожидать свиданья,
Отложенного до конца войны.

Пойми, что значит, если небо рухнет
От взрывов над твоею головой.
Узнай, что значит, если печь потухнет
В пустом дому, где ты один живой.

Почувствуй, тяжесть вымокшей шинели
И жар в глазах на третью ночь без сна,
Когда бойцы щепоть махорки делят
И с ног, как пуля, валит тишина.

Пройди по разворочанным дорогам,
Чужое горе, как свое, измерь.
И...

Небо плачет в ноябре,
Тонет ночь в кромешной мгле,
Снег растаял на дворе,
Стало грязно на земле.

Город холодно молчит,
Тайну будто бы храня,
И его угрюмый вид
Неподвижен, как броня.

Ветер резкою рукой
Листья павшие катит,
Гонит тучи над землёй
И в печной трубе гудит.

Мрачно ночью в ноябре,
Только свет от фонаря
Намекает: на дворе
Встанет вешняя заря.

В Кузбассе не было войны,
Но бесконечны павших списки.
В Кузбассе не было войны,
Но в городах есть обелиски

«Книга Памяти шахтёров Кузбасса»

День Победы! Салюты! Парады!
День Победы гремит над страной,
А Кузбассовцы плачут от горя,
Вновь их смерть захлестнула волной.
Нет войны, а они погибают,
Горняки, что в забои идут.
Нет войны, а их жены рыдают,
Может, вовсе и тел не найдут.
Их судьба никому не известна.
Что нам завтрашний день принесёт?
Нет надежды, что в этом обвале
Наш...

Все истины - павшие листья,
За них в ураган не держись.
Ведь глубже любых книжных истин
Река под названием Жизнь.

Наш герб – это ворон двуглавый.
Трёхглавый у трона дракон.
Я тоже мутант. Всем нам слава!
Святая святых - наш закон.

Лингвист я, учёный, персона!
В мир знаний открою вам дверь.
Закон наш, и с этим законом,
Так много возможно теперь!

За правду боролся устало?
К полярным широтам стремись!
Я в фразе «Труба капиталу!»,
Назло вам, нашёл экстремизм.

Я дам заключение...

Душе погибшего солдата,
Чьи кости, тлея на дожде,
Встречают зори и закаты,
Покоя нету на земле!

Лежат те кости в хвойной жиже,
Сгорая в горечи обид,
А дождь на ветки бисер нижет
Да дятел сухостой долбит!

Здесь, прикрывая отступленье
В осенний сорок первый год,
Ушли погибшие в забвенье,
Спасая страждущий народ.

Они, безусые ребята,
Ещё не знавшие любви,
Вот тут познали боль утраты
И цену собственной крови!

Теперь лежат их кости в жиже,
И плоть истлела и сукно,
А Вечность...

Где вы, товарищи мои,
Что, подчиняяся приказу,
Прошли смертельные бои
И в них не павшие ни разу?

Из боя, в тот, последний раз,
Когда траншею брали схода,
Осталось двадцать, а сейчас
Всего лишь пятеро от взвода!

Кто умер от оживших ран
Со ржавой крупповской начинкой,
Кому-то сердце хулиган
После войны дорезал финкой!

А кто-то, жертвуя собой,
Испузырясь живьём от жара,
Шёл снова, как в последний бой
В огонь гудящего пожара!

А тот, не сломленный войной,
Погиб от напасти...

Нет, меня не убили под Гродно...
По полям, от межи до межи,
Я, израненный и голодный,
Полз к востоку по жухлой ржи...

То потом я был дважды павшим
С указаньем когда и где,
Даже без вести был пропавшим
И утопшим где-то в Днепре!

Не погиб и под Старой Руссой,
Хоть штыками и был распят
И лежал среди тысяч безусых
Костенеющих трупов солдат.

Но поутру рукой онемелой,
Кровь смывая с лица из лужи,
Понял каждой частицей тела,
Что я Родине очень нужен!

Под Смоленском меня вторично...

Кто не слышал снарядов вой,
Пули посвист над самым ухом,
Шелест мины над головой,
Крик соседа с распоротым брюхом,

Кто не чуял, как пахнет смерть,
Как железо вонзается в тело,
Как сознанье летит в круговерть
Вперемешку с землёй черно-белой,

Кто не падал с размаху в грязь,
Остановленный жгучей болью,
Кто в огне не горел, пузырясь,
Захлебнувшись и дымом и кровью,

Кто, метаясь в тяжёлом бреду,
Вместе с ротой не шёл в атаку
Свято веря, что в этом аду
Не последняя нынче драка...

Обделённые счастьем рабы капитала
тащат скорбно окованный крест.
На толпе он лежит. Жизнь в очах их сверкала,
но затухли, как степи окрест.

Буруны. Солончак. Ветер веет, гуляет,
обжигает, уста пепелит.
Обделённые счастьем, их воля слагает
силу общую, степь шевелит.

Крест не бросить. Пусть каждый ослабший рыдает,
причитает, голов не поднять.
Давят шпалы, и каждый несчастный страдает,
во страданиях их благодать.

По дороге торёной, крестом усмирённой
следом гордо плывут барчуки...