Паутине

Осенние теплые ночки
У бабьего лета краду,
Надеюсь: покорные строчки
В сиянии звездном найду.
Но строчки, как малые детки,
Готовы бежать от меня
В объятия бабьего лета,
В объятия теплого дня.
И снова встает пред глазами
Роскошный букет хризантем,
Шуршащий ковер под ногами
В осеннем ключе перемен,
И трепетной розы волненье,
И тихой березы мольба:
Не трогать слепые сплетенья
Седой паутины у лба.

Любая встреча - это тайна.
Откуда знать, что связь случайна?
Особенно, когда женат
И незаслуженно рогат.

Что, если этот вечер дивный
Не окончанье, середина..?
Хоть день приезда и отъезд -
За день один.. для наших мест.

С командировочными часто
Не всё безоблачно и ясно,
Женат - не писано на лбу,
У каждого своё табу.

Ведь нравственности паутина -
Это когда потом противно.
Так говорил Хемингуэй,
Не самый грешный из людей.

Жить торопящийся со стажем
Спешащим...

Усладу ищем, пригубив вино,
Не думая, что может принести оно.
Прелестный миг своих друзей общенья,
Иль мщения, затаенного давно.

* * *
По образу людей мы вроде все едины,
Но в скрытности души нет точной середины.
Под маскою лица, как в лампе Алладина,
Таится джин судьбы, плетущий паутины.

* * *
Что богом послано тебе,
Что не нуждается в еде,
Что радость есть в твоей семье,
Будь благодарен ты судьбе.

* * *
Игра судьбы, ты был когда-то нищий,
Был рад набить живот случайной...

Луна и море, сосны, шум прибоя, а он, стоя, ку-
рил трубку, пил вино, ни до покоя, золота нет, се-
ребро, пилюли, а вы минули, то время (как стре-
мя в бок, вдаль, при ударе, летит), а стремя нет
и даль ушла, упёрся в стену, паутина чувств, что
оплела, притуплены о близкую кончину, прошло
оно? где пагоды и журавли, кручина, всё шёл на-
божный люд, паденье лепестков, тычинок, сливы,
что отцвела, чудесный конь, умчал и
нет не сил и не следов, а каравай, ковригу съели,
воспоминанья...

Я стою на Земле, прихваченный
гвоздем гравитации, прикрытый
сэндвичем атмосферы, паутиной магнитного поля,
Земля вертится вокруг своей оси
и Солнца, идем дальше –
Солнце вращается вокруг цента галактики,
галактики разлетаются к чертовой матери
в бесконечность, до бесконечности плюс единица,
но не все ли равно, мне, ведь я – неподвижен,
я точка отсчета, сборки, и точка, я стою
на Земле – это и называется человеческим знанием –
хотите поспорить – тогда продолжайте стоять.
А вот, еще...

А с потолка свисает паутина,
И штукатурка падает со стен;
Полы все в дырах – страшная картина,
Разбиты двери, даже окон нет совсем…

Такой вот дом продать меня позвали,
Других квартир в округе больше нет.
Жильцы ремонт проделывать не стали,
Теперь мне нужен хоть один простой совет:

Могу отмыть, фундамент укрепляя,
Или поджечь, сославшись на грозу;
Могу сбежать, проблемы оставляя,
Но лучше новых режиссёров привезу:

Ужастик можно снять в глухом подвале,
А крыша будет – замок...

Кузнечики заполнили пространство, пением своим,
в траве, что изумруд, «бутылка на столе», как бал-
тика, пивная, забыта, чья ты дорогая, не спрашивай
твоя, а сколько дашь, и паутина слов, от центра по
спирали, и на растяжки, паук, в тени, не виден, зата-
ён, он жертву поджидает, опьянён, предчувствием
удачной ловли, ни на живца, а равиоли дымятся
на тарелке, с жару, дим сам, раздень, я так устала
сказала и заснула, вечерело, «цикады, следом, где восток,
империя, цитаты и звяканье часов...

Я плачу перед Богом и молюсь,
Себя в несовершенстве упрекаю,
В невежестве своем я тщетно бьюсь
И с мыслями о Боге засыпаю.
О, дай мне день и в разуме Свет дай,
И объясни Своей Великой Силой:
Ну, почему в Твоем Сияние я
Скорблю лишь только над своей могилой,
И почему не вижу паутин,
Соединивших все и вся так прочно,
И почему судьею всех причин
Себя лишь вижу – в истине порочной?
Когда ж душа приемлет этот мир
С такой Любовью, как Отец Единый?
И дух когда при скорби всей поймет,
Что...

Ты рисовала что-то на песке...
Волна рисунок за рукой смывала.
Бездушный мир... Тупая боль в виске...
Упрямо начинала все с начала.

Закат румянил бледность щек твоих,
Тоска, закравшись, душу холодила.
Ты рисовала промелькнувший миг,
Еще не веря: все - не есть, а - было...

Он в прошлом растворился, сладкий сон,
В котором ты прекрасной королевой...
Жестокий очень, "бархатный сезон".
Дурманом в нем амурные напевы.

Волною смоет теплая вода
С души надежды яркую картину.
Роман...

Засыпающий парк, заходящее солнце
сгоревшей на блюдце бумажкой, рассыпавшейся
вечерним сумраком, словно апостол,
несущий благую весть в ниши глухих домов;
натянутая паутиной душа разносчика снов,
топка угольных туч, случайное многоголосье окон;
тополя приглушенно танцуют, отягченный романс дубов
чарует локоны утомившихся проводов – троллейбус идет в депо.
А над всем этим водит ладонью старец седой,
и струится псалом в прилив городской волны. Черной тропой
мне выпадает черви – это...