Паутина

Желая любви прекраснейшей мотивы,
Пусть наши будут искренни порывы.
В душе своей мы были так ранимы,
Словно скошенные в поле нивы.

И оживают вновь прежние картины,
А вокруг нас великие равнины.
Что наша любовь-бескрайнее море,
И живём мы с тобой на просторе.

Но решают проблемы свои властелины,
И ткут интриги из ночной паутины.
Нам снятся не ясные вещие сны,
Словно расстаться с тобою должны.

Казалось, впереди так много дней,
Теперь не осталось и этих ночей.
И...

Над зияющей пропастью мост
Протянулся от неба к земле.
Снова россыпь сверкающих звёзд,
И перо, и свеча на столе.

В череде замороженных лет
Стань огнём, что согреет в беде.
Коль примерил ты званье – поэт –
Не молчи о печалях людей.

Быть певцом – несказанная честь,
Сохраняй непорочность в пути.
Во миру менестрелей не счесть,
Уловлённых в сети паутин.

Золотою звенящей струной
Ледяные сердца береди.
Не мечтай о награде земной,
Только вечность тебя наградит.

Если пел ты, о...

В мастерской
Запах красок и глины,
И разбросаны по полу кисти,
И разбитых скульптур руины,
И в открытые окна листья
Залетают с опавшего сада,
Растворяясь в полотнах пейзажей,
И сухая лоза винограда
Тлеет в печке,
Измазанной сажей.

В грязной робе,
Смертельно уставший,
Старый мастер лежит на кушетке.
Глухо треснул
Стакан упавший,
Две синицы щебечут в клетке.
Где-то
Музыка тихо играет,
А в избушке
Среди паутины
Старый мастер глаза закрывает,
И вокруг
Оживают картины...

ШОКОЛАДНЫЙ КОРОЛЬ

За горами, за лесами, за чудесными долами
Шоколадная страна берег моря заняла.
Из отборных шоколадин
Там дворец построен ладный.

И Великий Шоколад
Там на троне править рад!

У него Премьер-министр
Трюфель, преданный артист.
Первым он всегда с утра
На ковре у короля.

Задаёт король вопрос:
- Как стране моей спалось?
Тот всегда ответить рад:
- Сладко! О, Великий Шоколад!

Из большого сундука
Доставал король тогда
Шоколадку для льстеца.
Вмиг её Премьер...

Ослеплены свеченьем тусклых лет,
Склонялись мы пред огнищем порока,
Но очи буде горний фиолет
Обвел -- сия не гаснет поволока.

В Элизиуме темный пурпур астр
И образы Руфь пестовала взором,
Серебряные гаты Зороастр
Гранил ее алмазным разговором.

Сновиждений тех краска тяжела
И стерта, аки погребное злато,
Небесная молитва истекла,
Теперь вовек не зрети нам, что свято.

Не зреть когда и нечего жалеть,
Елико это вижденье лукаво,
Мы сами цвет несем и уцелеть
Меж черемниц светясь...

Собаки молчали и караван застыл и шум
воды не слышен, лишь мираж слегка ко-
лышем, ветерком или зноем, мы себя ус-
покоем, всё на месте в сознании нашем,
виден дом и роса на траве и вишен раз-
брос на зелёном, где красного, чудного
остов и сеть паутины и капли/камни, всё
образом станет, замрёт и друг мне тогда
подпоёт?

Ты ни гитара и ни вещь и ни паутины сеть, ты
снедь, аромат, великолепие и злословие, язы-
ков завистников, пустозвоние, ты красивая,
красная на голубом, лиловая на золотом, а ля
ом, все законы изобрела и придумала под се-
бя, организовав пространство, ты сама и его
убранство, стул и кровать (ложе), стиральная
машина и кухонный комбайн, тоже, матрица
и ипподром, начало и конец, погром и пого-
няло, ты сама себе покрывало, походка, как
всегда идёшь, как лебёдка, пишешь, словно...

Чай в который раз остыл, за окном темно,
Мама, за день намотавшись, спит уже давно.
Лишь её ребёнок милый, как ручей из гор,
С освежающей любовью впился в монитор.

В этом меленьком окошке, как путёвка в мир,
Манит её страшный монстр, её злой кумир.
Он глотает её мысли, статусом плюёт,
Прописавшись там навечно - ИНТЕРНЕТ живёт.

Анюта, выключи компьютер и ложись в кровать,
Хватит в паутине ползать, сайты ублажать.
Спят усталые игрушки, президенты спят,
Клава с мышкой уже глючат...

Ты гипербореец, в паутине и слизи, покрытый
сутаной, саваном, струпом слов, горчичного
цвета, бесконечности перелив и привета,...
как? а ля лето, (а это, оно? к чему?)перламутр,
полумрака основа, глубина и как новый, изнан-
ка ощущений, безудержной рвоты, на плоскос-
ти земли, не в коня корм, понесли, сбросят в яму,
контора пишет, и не беда, что оппонент уж да-
вно и не дышит, не подаёт признаков жизни, и
ветер колышет, пшеничных волос шевелюру,
а она, дура, кричит и плачет...

Рожденные взрывом, горящие карлики,
в плену паутины созидают миры,
и тысячи звезд образуют галактики,
а между ними парсеки таинственной тьмы,
и в плазме Вселенная притяжением вращается,
и отражением – мы в круговерти микромиры создаем,
пропасть различий рисуем в плену ощущений,
и в слепом неведении с этим живем,
а в конце, словно звезды мы угасаем,
тепло забирая в чужие миры -
невольно смертью рождение зажигаем,
и кажется нет ни конца и ни края
непостижимой Божьей игры…
Но время...