Пастушья флейта

Братья светлые! Пришла пора!
Мы желанные гости народных чаяний!
Мы не станем больше скулить с заднего двора,
А придём прямо в столицу наших мечтаний!
Через главные врата мы пройдём громогласно,
Чтобы каждый, чтоб все осознали,
Что слова мои — не только слова, а опасность,
Звенящая острейшей сталью!
Я сам убедился в скудости душ
Священников и фарисеев,
Которые в болоте алчных нужд
Утопили заветный ковчег Моисея!
Гибнет в братоубийстве Палестина!
Неспроста зверствуют секарии во всех...

Мой шёпот, словно южный ветер,
мой голос – шелест камыша,
по полутьме, на полусвете –
шуршит, нисколько не спеша.

Сначала как-то еле слышно
прошёл сквозь заросли плюща,
в тени разросшиеся пышно.
Пастушьей сумки и хвоща
ковёр мечтает о покосе.

Пахучий вереск наклонил,
расшевеля верхушки сосен,
и хвойный лес заполонил
сухой смолистый шорох шишек –
другие звуки не слышны.

В глуши сосновой голос тише…

Я не нарушу тишины
в кустах черёмух и сиреней –
усами щёчки щекочу...

Я к гончару зашел: он за комком комок
Клал гляну влажную на круглый свой станок:
Лепил он горлышки и ручки для сосудов
Из царских черепов и из пастушьих ног.

Пастух не раз кричал,
Шутя: «Мне помогите!
На стадо волк напал,
Его вы прогоните!

Сельчанам надоел
Призыв пастуший ложный,
Что отрывал от дел
И жатвы неотложной…

Вот тут матёрый волк
Набросился на стадо…
И затрубил вдруг рог,
(Когда трубить и надо).

Сельчане важных дел
Не бросили сердито…
А волк, овцу лишь съел,
Уж в лес умчался сытый…
........................................
Так лгун на помощь звал,
Мол, вор стучится в двери…
Кто раз уже солгал -
Тому...

Наклонившись над ручьем,загрустила ива,
Посреди высоких трав косы распустила.
Серебрятся на листве поутру росинки,
Превращаясь на щеках в горькие слезинки.

Ты о комгрустишь в тиши под свирель пастушью?
Ждешь кого,иль просто так надрываешь душу?
И не радуют тебя соловьины речи,
Не ласкает ветерок обнажены плечи.

Посмотри вокруг себя,милые подружки
Пропадают где-то все на хмельной пирушке,
Веселятся и поют,водят хороводы,
Чуть стемнеет,продают девичью свободу.

Только ты одна...

Я буду сидеть и смотреть,
как прозрачный локон воды
падает с камня
нервом пастушьей свирели;
убийство желания –
равносильно его исполнению.

II
Меня пороли ветвью истины,
обвешанной листвой интерпретаций,
мне заливали раскаленный воск
грамматик и стилистик в глотку,
мне выжигали прутьями азы на коже;
но шрамы были – лишь мои.

III
Сухие яблони –
сады моего детства –
дороже, лишь смерть –
кобальтовый туман с парящих в вечности гор.

IV
Солнце капает
своим холодным...

Аромат чернозёма, прохлада рощ, стройная змейка
Реки, несущаяся пастушьей свирелью, воздух,
Дымящийся плеском травы, напившейся солнца –
Я храню этот сон для тебя – так отведай
Вина из кувшина зари, печальная пленница
Своих слёз. Вот и облака белая ткань
Упала на плечи нежностью лотоса, вот и синей вуалью
Прикрыты глаза твои влажные – это небо вертится
На расстоянии поцелуя, будто бы имя тебе – дыхание невесомости –
Я храню этот сон для твоих писем,
Живущих под опущенным взглядом...

Я в доме – без стен.
И не жаль
мне…
Я - к правде иду. По шажку.

И хмурые стопки скрижалей
в камине сейчас
подожгу…


И грохнусь ничком в «раскладушку».
Чтоб завтра: и в бег… и в полет…

Не лезьте, ребята, мне в душу…
Там шумно. Там вечный ремонт.


Я сам здесь - мечусь,
словно птица…
Ищу, где присесть: в гарь и в дым…

И где б тут моим притулиться –
Любимым,
Желанным,
Родным…


И вечно: плечо мое
в саже…
И в строчках – одна неврастень!

И вот ведь: никто не...

Смысл потерян абсолютно, и от этого было не
очень уютно, подбрасывал камни, как дни кал-
ендаря, поймать удавалось не все, а точнее все
кроме одного, (педали падали), падали наземь,
(туда, откуда только что были подняты), накло-
нялся вправо, делал шаг левой ногой вперёд и
по касательной к поверхности вод «запускал»
и его, кричал и-го-го, если отскоков было боль-
ше пяти, удары в бубен шамана доносились из-
за поворота, были рьяны, старательны видно
он (шаман) и ещё кто-то (тот...

Сквозь дым дубрав
и облачную мель,
терял опору первый луч востока,
и целовал сентябрь,
янтарным ртом,
земли немые язвы –
ты
шла на балкон,
перебирать ладонью шёлк тумана…
Ронял хрусталь рассвет,
вдыхали свет аллеи,
и свет вбирал
тепло твоих волос,
будто растаял хмель,
будто дрожал камыш
на берегу пустом –
ты опускала взгляд…
Тлел ветерок,
листва взбивала волны,
в пастуший рог
трубил дождливый сон,
как эхо мёртвой ночи,
как созвучья
любви осенней,
что пророчат долгой...