Парящий бег

Не верь, ты никому, завета не достичь и сок,
нектара не испить, побрейся и чисто лицо и
перл попался в решето, а нет и нет, кручина в
чём? в сознании твоём больном? здоровом?
сонном? вялом? или энергией наполним, ты
не скули и куль на спину и в гору, силы бег…..
и ждёт тебя иль нет успех, не в этом дело, про-
ще, ясно, а откровение опасно?

Бега ветров и листьев танцы
смешала осень второпях,
скажи, как нам не потеряться
в ненастных сумеречных днях.

При тусклом свете фонарей
видны кленовые зарницы,
привычка есть у сентябрей -
заставить в чём-нибудь виниться.

Пришли дожди и сетью ловят
в свинцовых лужах облака,
дороже чем любое слово,
дарящая тепло рука.

От мысли никуда не деться -
мы осенью все сведены,
а ты шепнёшь, что мудрость сердца
мудрее нашей седины.

Валерий Мазманян

Мы давно бежим по кругу, много зим и много лет.

Продолжая ту же песню: деньги утром, стул в обед.

Не от того ли несваренье? Не от того ли жидкий стул?

Что не находим себе время понять, ну кто же нас прогнул?

Признать, что сами позволяем собою вечно управлять.

Но…проще теми же кругами, опять бежать, бежать, бежать…

© Copyright: Надежда Мунцева, 2020
Свидетельство о публикации №120032702228

***
Бег, не иначе, даже время
ускоряет свой как будто,
уступая ему скипетр самовластья,

имея дело, в части воли,
с настоящим кузнецом судьбы своей,
а значит, собственного счастья.


***
Освобождение от лжи
и обращенье к Божьей правде –
иль не в том суть исторического
сложного процесса?

Ведь что иное, как не это лишь
и задаёт шкалу
его единственно возможного
реального прогресса?

Шесть часов погони, город - злой, копы сбились с ног от этой гонки,
Над асфальтом грязным мостовой стук копыт истёртых бьётся звонко.
Тормозят машины...улю-л-ю-ю...Нарушение основ порядка!
Гавань-ветер-море кораблю, а корове: молот в лоб, и всмятку.

Бойня в трауре. Свершён с утра здесь побег "бифштексов" оборзевших:
И заборы метра с полтора нипочём, и даже черти с лешим.

Молли*, дорогая, за тебя кулаки держу, аж побелели:
Удирай как можешь от ребят, чьи глаза острей чем иглы...

За хомячком домашним наблюдая,
Смеялся я до слез и от души.
Мой хомячок, по кругу пробегая,
Куда-то очень сильно так спешит.

Наматывая сотни раз по кругу,
Хомяк держался из последних сил.
Бежал еще быстрее с перепугу,
Но о пощаде, гордый, не просил.

На отдых не потратив сил напрасно,
Мой хомячок бежал, как только мог.
Подумал я: Ничто над ним не властно!
Мой хомячок, ведь ты не одинок.

А Вы заметили особенность одну,
Торопит время долгожданную весну.
И переходов плавных, вовсе, не видать,
Я не успел сирени цвета осознать.

Пионы вспыхнули бардовые в саду,
И виноградник распускает бороду.
Что яблок мало будет , - ерунда,
От груш больших для деревов совсем беда.

Клубника ковриком белехоньким горит,
Огурчик в грядке малахольный говорит.
Так только ж хитренький зацвел и вот те на,
Вас ночью ,точно,слишком балует луна.

А клен у врат от тяжести трещит,
Листва...

Скорей, я не из тех, кто бегает по лужам,
Чтоб брызгами обдать прохожих озорно.
Я б лето заменил январской лютой стужей,
Однако, вот беда, той стужи нет давно.

Зато пришла жара, а это, ой, как, хуже.
В жару сгорает всё – земля и небосвод.
И все, хотя б разок, не прочь промчать по лужам
И обрести хотят поболее свобод.

Свобода, как жара: съезжают все с катушек,
Ещё чуток парку, и плавятся мозги.
И вот уже весь мир бежит в опор по лужам,
К безумию примкнув невежества штыки...

Причастие букв под моим языком...
Когда я напишу их, я буду ещё южнее.

Любовь, пью из твоей чаши,
Что в апостольском плаще забвения приходит.
Несводимый Брайль касаний,
Тактильный шрифт вычеркивает забвение из календаря.
И нам никогда не знать лжи о слёзах дождя
Тех, кто не знает, как промокнуть под дождём
Или плакать от радости в сопричастии истинной поэзии,
В днях, которые они не проживают.
Имя твоё - всего лишь ярлык, рожденный между небом и землей.
И когда ты плывёшь до предела...

Он мальчиком вступил в войну,
И потерял себя, страну
В неравной схватке с русским бунтом.
Ему всё кажется, как будто
Всё это просто страшный сон.

Как крик души, печальный стон,
Гудок последний парохода -
Финал великого Исхода.

Он не бежит. Людским потоком,
Что в сговоре с судьбой, жестоко
и властно - выброшен из жизни.
Один и нищ. Любовь к отчизне,
Вернее боль - багаж его.
И кроме жизни - ничего.

Он полунемец, полулях,
Но в голубых его кровях
Нет места Родине другой
Но...