Парило

Рождение зеркала - зыбь липкой мглы,
густой инфразвук закипающей крови.
Материя спит в основаньи иглы,
кубической магией дышат углы,
чужим мановеньем изогнуты брови...

Лишь призрак насыщенной дрожи струны
парит в глубине неразомкнутой рамы,
рождает знакомые не-панорамы
растерзанной временем недо-страны...

В глазах отраженье тяжелой воды,
неистовый глянец простывшей неволи,
открытые всем потайные ходы.
Один за другим проступают лады,
зажатые приступом смешанной боли.

Давай поиграем с тобой
В игру "Oдиночество":
Ты будешь звонить -
Тебе скажут : "Hаверно, ошиблись";
Ты будешь писать,
Если вспомнишь мое имя-отчество -
Да только беда,-
Адреса все давно изменились.
Ты спросишь людей обо мне -
Все подумают: "Cтранная!
Наверно, ошиблась квартирой,
А может быть, городом."
А кто-то сквозь зубы процедит:
"Скорей всего, пьяная!"
И пару советов - убраться -
По этому поводу.

Ты тихо заплачешь, обида
Слезами вся выльется.
А в парке скамейки,
Наверно...

Пионы цвели десять дней пред глазами,
Фонтан, окружая пушистой волной,
А струи им вторили, как голосами,
И что-то хорошее было со мной.

Я просто парила над бездной небесной,
Была на глазах твоих вечер и день,
Ты мне улыбался совсем бесполезно,
А туя бросала прекрасную тень.

Иду загорать – ты выходишь навстречу,
Иду с процедуры – под дверью сидишь,
В бассейне назначу безмолвную встречу,
А ты у стола уж с ракеткой стоишь.

Летит день за днем, то обеды, то ужин,
То крик караоки...

Расправляй, Надежда, крылья,
Поднимайся от земли
К облакам и выше – былям,
Тем, что были, не внемли.

Оставляй юдоль земную,
Устремляйся в небеса,
Ближе к Солнцу – одесную
Слушать ветров голоса.

Слушать вольных братьев песни
И парить меж облаков
Высоко над миром тесным,
Миром боли и оков.

Слышать шёпот звёзд несметных
И молчание луны
Без тоски от безответной
Тишины ничьей вины.

Успокой, Надежда, память,
Не печаль свой светлый взор,
Улыбнись – пора...

Ты так таинственно прекрасна
под мягким светом фонарей,
что разливали не, напрасно,
свою ночную акварель.

Легко порхала по бульвару,
сверкая яркостью одежд.
Ты шла и шла с тобой на пару
улыбка светлая надежд.

И расстилаются коврами
газонов, свежие цветы,
а ты их трогаешь руками
от чувства нежной доброты.

Ты лепесток от розы чайной
порхающий по мостовой.
И улыбнулся, не случайно,
прохожий, что спешил домой.

- Сестра, сестра! Я очень болен в вас,
Болею вас и пью температуру
Горячей формы золотистых глаз
И утонченной грации фигуры.

Сестра, сестра! Я очень тяжело…,
Я глубоко и…, где-то безвозвратно.
И в голове разбитое стекло
На шрамы делит разум аккуратно.

Сестра, сестра! Леченье - не вопрос,
Но только мануально, ароматом
Распущенности правильных волос
Неправильному в чём-то адресату.

Сестра, сестра! Вскипит моя душа -
Любовь парит отчаянно.
Безводно...

Это просто, если не расстаться –
Я собой остаться не смогу.
Осень жизнь колдует белым танцем,
Я за ней ли? от тебя ль? бегу.

Пара строчек близость подытожит,
Серебром пробьётся у виска.
Расстаёмся ровно, но, быть может,
Год спустя навалится тоска.

Был отрезок радости отмерен
В триста шестьдесят счастливых дней.
Кто из нас двоих был больше верен?
Кто из нас двоих молчал сильней?

Путь сомнений не решит задачу,
Вальс стихает в осень уходя..
Расстаёмся. Слёзы? Я не плачу,
Это...

Перелётно-осенние стаи
Вновь кружат высоко от земли.
Но над домом, где я проживаю
Никуда не летят журавли.

Ночь слезится дождливой морошкой
И синицы сидят за окном.
Я кормлю их с открытой ладошки –
Всем зимой нужен собственный дом.

Замечтается мне в одночасье
Хоть на день журавлицею стать..
Только крылья намокли в ненастье -
Кто вернёт им природную стать?

Разве счастье удержишь навечно,
Раз милей неизведанный юг?
До свидания, друг мой сердечный,
До весны и до новых разлук...

Чай в подстаканнике, сахара – пара,
звук металлический, верхняя полка.
Рядом расстроено плачет гитара,
это афганец играет в наколках.

Запах вагона, помятые лица,
а за окном пролетают столбы,
словно мелькают колёсные спицы,
словно мелькают ресницы судьбы.

Мы пролетаем сквозь жизни людские,
взглядом скользя по экрану окна,
всё здесь - народ, корпуса заводские,
в окнах мелькает родная страна.

Верхняя полка, стакан, подстаканник,
спать не даёт перестук от колёс,
мимо пронёсся...

Ты просто никто, и ты знаешь об этом,
Ты видел немало нелепых смертей,
Ты знаешь немало секретов о свете,
Но пользы-то нет от жизни твоей.
И вновь преднамеренно ждёшь своей смерти,
Ты хочешь узнать этой дуры лицо,
Искал ты её на вокзале, в буфете,
В подвале, на кладбище средь мертвецов.
Тебе не везёт, она мимо проходит,
Детей, молодёжь забирает с собой,
Она навсегда их куда-то уводит,
Ты ждёшь, не приходит опять за тобой.
Ложишься ты спать и читаешь молитву:
"Я жду тебя, слышишь...