Папа художник

- Плевки тебе выдали вместо наград!
Но ты вроде этому даже и рад?
- Картины мои оплевали пока,
Зато на других пожалели плевка!

Живем, как все, спеша за благами судьбы,

Гордимся тем, как четко время разложили.

Смеемся, плачем в суете, толкуем сны…

А завтра с чистого листа, давно решили!



Сегодня снова превратится во вчера,

Остановившись на излёте дня погожего.

Мы ничего не сделали плохого,

И ничего не сделали хорошего…

Кто не был слеп, тот красоты не видит,
Кто не был глух, не слышит тишину.
Кто не был нем, молчание не дарит,
Кто не тонул, не ощущает глубину.
Кто не горел, не знает силы пламени.
Тот, кто не падал, не оценит высоту,
Кто не любил, того страдания не ранили,
А злой - не понимает доброту.
Кто не был одинок, друзей не ценит...
Задумайся и просто оглянись...
Бог, просто так всем нам дал дар бесценный,
Лишь только тот, кто умирал - оценит жизнь!

- Папа, ты во всём мастак.
- Это верно безусловно.
- Ну, а если это так,
Напиши мне родословную.

Папа Карло заскочил
И в волнении спросил:
- Где, сынок, тут туалет?
- А его, папаня, нет!

Папа Карло слег с ангиной,
Хоть лежать он не привык.
Всё иначе с Буратино.
Он всегда здоров, как бык.

Воспоминания в утиль
Не сдашь, не бросишь их на полке:
На самолетике в Эртиль
Мы прилетали... На двухколке

В Красноармейский вез нас дед,
Петр Николаич Остроухов.
В поселке том на белый свет
Я и пришла... Часок потпрукав,

И «дарвалдаями» звеня –
(Степь открывалась панорамой) --
Дед-конюх привозил меня
Торжественно в поселок с мамой.

Поселок наш не знаменит.
Эртиль известней ненамного.
Здесь «графский» сахзавод стоит,
А из Воронежа дорога

В усадьбу графа – двести верст...

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

Облака над городом плывут
Словно кто-то, лепит с пластилина
Там фигурки: заяц, лошадь, слон
Можно ежика увидеть и дельфина.

Вот верблюд, а там смотри медведь
Папа, папа вот смотри лапуська
Ушки, как у зайки, нос и хвост
Только красок не хватает с кистью.

Давай, мы будем их раскрашивать шутя
Словно мы художники с тобою
Папа, папа вот смотри, я кисточку взяла
и макаю кисть в стакан с водою

Красной краской, нарисую яблоко слону
Зайке нарисуем шарик
А, лошадке гриву...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...