Память о своём муже

Я помню, как плыли галеры
Как петли уключин скрипели
Как цепи ножные звенели

А мы все гребли и тупели
Стирали ладони мы в кровь
И пота пекущую соль

Я помню одежды из шелка
И шепот жарко-истомный
И нежные руки рабынь
- Любимый, меня не покинь

Я помню высокий бамбук
И слезы и горечь разлук

И бесконечное рабство
И радость тайную братства

Я помню, кричали верблюды
Пасли их мальчишки-огузы

И длинный узкий кинжал
В ладонях удобно лежал

И полыхнуло, как пламя
Зеленое...

Как мерзлота не покидает льдину,
Живёт и память, душу теребя…
Хоть память оная* – Судьбы картина,
Но, как икона – смотрит на тебя!



.................
*эта, та (устар.)

Не виню, не верю, не жалею
Не пугаюсь злых и колких фраз…
Я наверно нежностью болею,
Нежностью твоих прекрасных глаз…

Я наверно в них читать умею
Всю любовь, о коей ты молчишь…
И от поцелуев жарких млею,
Только не люблю тебя, малыш…

Пережитки прошлых обещаний,
Не твоих, но в сущности мужских…
Паутины встреч и расставаний…
Холод глаз любимых и родных,

Сердцу не дают теперь оттаять
Но и лёд нас может обжигать
Душу старит и терзает память
Память слишком сложно изменять…

Белея снега, леди та, идя по тем дорогам,
у Манкастера, она стирает память, как
полотно, как ткань, от грязи, и манит,
волнует мысль, воображенье, у всех, у
тех, кто думает о ней, не видя и не зная
тех идей, что движут, шевелят её власами,
а тени нет у леди той, она идёт своей тро-
пой и сбить нельзя её, дорогой мостовой,
на месте том лишь пустота, а те, кто замок
посетят, и в комнатах его увидят ту приведе-
ний череду, те память, восстановят, ……
две части соединят, и мыслью той...

Никого не ищет - он нищий,
Пространство иллюзия лживого времени
Десятки сотни и тысячи сложенны в миллионы запутанных поколений
Образом клетки дышит овца, - глаза и уши только в пути до конца - это не средство для измерений...
Вода во всем принимает вкусы, вмерзая в рабскую память моралью и превращается в перст Дитригнуса, - он уж не прячется за вуалью
Никого больше нет все былое изъято
Память о прошлом распята
Семь миллиардов на путь в никуда
И один в украшение могилы венка

Отняли у Атланта память Боги,
Как у ребенка отняли игру
И научили человека смело падать
Вставать и снова падать
И в страхе умирать
Идти ко дну

Титаны стали карлами слепыми
Толкаются бедняги в полусне
Всплывает память -
«Когда-то были мы другими!
Когда-то жили в счастья полноте»

Там !
В глубине!
Живет твое Антлантическое око
Которое все видит в темноте
Ведь человек совсем не одинокий
Мы все родные,
Мы равные в любви и красоте
Вглядись Атлант в себя
Там есть искра
Твоя!

Здесь память живёт, въедаясь в трухлявые брёвна,
в развилки скрипучих полов, в лязг заштопанной кровли,
здесь память жуёт жвачку потухших бесед,
и ветер стучит мотыльком в расщелины окон,
как ветхое эхо застывших житейских примет.
Здесь Экклезиаста слова в шелка паутины одеты,
и вечная тень тщетно ищет глухого ответа
в останках своих, в костяке разложившейся плоти,
углы обгрызая, страницы скобля чёрным светом,
страницы опавшей листвы и желтушно-осеннего пота.
Здесь пыль – первым снегом...

С чистого листа, жизни не начнёшь,
Прошлое упрямо, будет хранит память.
В Книге Судеб в строчках, слов не зачеркнёшь,
Запятые людям, не дано в них ставить.

Сказанного слова, нам не воротить,
Всё что говорили, после нас отыщет.
За дурное слово, могут нас побить,
И лишить здоровья или даже жизни.

Скрыта в словах сила, силушка немалая,
Ими можно вылечить, можно и убить.
Может погубить собой, слово нас лукавое,
Ну а слово доброе, к жизни возвратить.

Можем не увидеть, то что на...

Плачет женщина, встав у окна,
Тихо слёзы платком вытирая,
Память - горькую чашу вина,
По глотку, до конца выпивая.

Память светлая будет без слёз,
Осень снова подарит нам лето,
Не вернётся оно уж всерьёз,
Но с улыбкой напомнит об этом.

И о встречах своих не жалей,
Что наполнили чувствами сердце,
Так уходят туманы с полей,
С первым солнцем, успели согреться.

Ни о чём не жалей, не зови,
Провожая последние стаи,
Нужно времени срок для любви,
Под снегами разлук, прорастая...

Где кровью нашего солдата
В войну полита вся земля,
Не приживутся никогда там
Фашистских свастик вензеля.

Земля свою имеет память:
Она в себя впитала всех,
Кто шел по ней ее поранить,
И кто Победы нес успех.

И память о Победе нашей
Лежит в Земле одним пластом,
И имена всех персонажей
Забиты в недра как фантом.

Она не пустит, не позволит,
Чтоб надругались вновь над ней,
И всех вояк тех обездолит,
Кто прошлого не ценит дней.

И хочет все переиначить,
Себе победу присудить...