Память о деде

давай устроим большую стирку,
где розовая память, там будет белое пятно.
где ссоры, были под заплатой,
протрем с тобой большую дырку,
хотя наверно все равно.
давай с тобою уберемся,
и разберемся что к чему.
а может, просто разотремся
обычной пеной, обычной злостью по всему.
мо всем часам, по всем минутным стрелкам,
по фото нашим из систем.
давай с тобою разольемся,
на кафель из уставших вен.

повыбивай на землю капли,
моей любви что буд то пыль.
незнаю чем задел...

а я был элементом дэкора,
из нутри сквозняком тишина.
вроде нет ни заслона, забора,
но запрета большая черта.
поступать как обычно охота,
говорить о том чем желаеш.
после слов этих есть ее рвота,
но ее ты не замечаеш.
запах притарный той кого любиш,
и касания помниш на память.
мыслями сидиш себя душиш,
но а после команда, ОТСТАВИТЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Провала, нет и память по крупицам,
восстановленью подлежала словно птица,
что снова из огня, лишь опалив траву
и землю, где день как десять и веселье
и радости, где детства колыбели, все живы,
иль, не рождены, и проза, и поэтика в разы,
где сказка жизни, и допросы, о том откуда
и куда, не знали мы, что ждёт тогда,
предательства, болезни, скорби, смерти, и рван-
ный темп и время на куски и жизнь как день,
печали и тоски, сменить нельзя на радость
на веселье, без компенсации...

Осень ранняя тихо крадётся,
Чью-то память, в себе сохраняя,
То заплачет, то вдруг засмеётся,
Первой льдинкою утром сверкая.

С ветерком на рассвете играя,
Осень дождиком землю намочит,
В сарафаны леса одевая,
Зиму долгую тихо пророчит.

Осень ранняя вновь дарит лето,
Тихой радостью сердце согрето.

Живущим в память остаются имена,
Обрывки писем и горбы могилок -
Такая именно проплачена цена
За мирное дыхание России.
За детский искренне - счастливый смех,
За сна спокойствие ночами.
Поклон нижайший воинам - вам всем,
Сложившим головы на злой военной плахе.

Дорога уходила вдаль,
А Он стоял все на распутье..
В глазах его была печаль,
И ветер ранил память будней..
Он все не знал идти иль нет,
Остаться и остановиться?
Иль все ж рискнуть, и на пути
Стать вольной белой мудрой птицей?!
В его слезах нет суеты,
Он просто стал тут на распутье,
Чтобы понять куда идти,
Чего он хочет в мире будней?!

Что жду я от судьбы, во тьме метаясь?
Давно ведь окольцован вольной птицей.
За горизонтом дум моих пытаюсь
С мечтой не пойманной проститься.

Плету дворец из паутины слов.
Он в забытье таинственно сверкает.
В нем купола горят из снов.
Вуаль души моей рубины окаймляют.

В нем призрачный, хрустальный свод,
Печальный лик придуманной богини.
Там миражей игривый хоровод,
Желаний страстных ложе в середине.

Я там в незримом ожидании.
Там память воспаленную храню
И чувств бесценных...

Ты, прости, не такая как прежде,
Все, что было плохое - взошло.
Так желаешь в циничной надежде,
Чтобы время расплаты пришло.

Приползу я растоптанный страстью,
Припаду обнищавший к ногам,
Ты своею же попранной властью,
Так унизишь , взывая к Богам!

Боль в стократ расшвыряешь, ликуя.
Будешь память сжигать до конца
И подробности с желчью смакуя,
Искру Божью прогонишь с лица.

Знаю, горечь твою я посеял,
Что взошла ненавистной ордой.
Врать, как жаль, до сих пор не умею
И живу...

Уставший путник, затерявшийся в пустыне,
Без капли жизни, влаги на глазах.
Песка, застывшее зловещее унынье.
Сознанье путается в безнадёжных миражах.

Скрывает память саван жизни прошлой,
Боль обнажив, того, что не сбылось,
А то, что есть так глупо и ничтожно,
О чём мечтал, тому прийти не довелось.

Закономерность, или шутит злобный гений,
Жизнь, по частицам превратив в песок,
Укрыться можно только собственною тенью,
Жесток судьбы безжалостный урок.

Мысль покидает разум...

Мёртвого имя назвать – всё равно что вернуть его к жизни.
Древняя восточная мудрость

Наша память о них всё короче.
Знает маятник дело своё...
К Богу их обращённые очи
Исклевало давно вороньё.

Прах рассеян ветрами по свету,
Умножая безвестных число.
Сколько подвигов кануло в Лету
И курганов быльём поросло!

Зло у нас каждый век с урожаем.
Веру павших героев храни!
Мы забвением их убиваем.
Вспомним всех, чтоб воскресли они!