Памир крыша мира

А небо, как крыша Господняя, крышкой,
От гроба мне кажется, звёзды, как гвозди,
Забитые кем-то, смотрящим в нас свыше,
Все мысли мои так похожи на гроздья-
Салют, в никуда, по наклонной и к низу,
Земля, дивный карлик, Шагреневой кожей,
Безумна в стремлении похорон Жизни.

Мы по новому мир назовём.

Назовём мы его своим домом.

Капитальный ремонт проведём.

Станет он нам родным и знакомым.



Мы фундамент зальём из любви

И на совесть поставим мы стены,

Скажем миру: - «Ты, вечно живи!

Пусть укрепят тебя перемены!»



Мудрость вечная будет нам крышей.

Красотой мы покрасим фасады.

Небо станет добрее и ближе.

Бог увидит, не скроит отрады.

Как часто дождь стучит по крыше,
В осенний или летний день.
И, обратив свой взгляд чуть выше,
Ты замечаешь ливня тень.

И словно музыка по лужам,
Так звонко каплями шурша.
Ты слышишь звук, который нужен,
Чтоб успокоилась душа.

Лишь в солнечных лучах играясь,
И отражая яркий свет.
Бриллиантами с небес кидаясь,
Начнется золотой рассвет.

Сверкает солнце в облаках,
Скользит по серым крышам,
И в страсти, останавливаясь, дыша,
Тоску с тенями приняли сердца.

Свет, комнату пытаясь осветить из вне,
Встречает силуэты с отображением на стене:
Черты лица размыты, черно-белый вид,
Стекают тени, падают на пол.

Невольный порыв вперед – лица припали к окнам,
Растеклись чернила душ людей по домам,
Света они все хотят, солнце вернуть,
С окон падают тела – летят небеса искать.

Другие идут в глубь, в глубь квартир,
Тьма...

Ночью крышу бомбили яблоки,
Разлюбили мой сад, разграбили,
Ветки шепчутся, ветки-ябеды,
Про твои глаза-виноградины,



На траве,давай,посидим еще,
Не хочу забираться в логово.
В паутине от лета к зимушке
Так арбузно, дымно и медово...



Август рассердил небушко до слез
И зовет меня в холода,
Рыжий кот-сентябрь вертится у ног,
А,коль рыжий,то не беда!



В янтаре-октябрь,в листьях - ветра дрожь,
В небе-тучи,в глазищах-синь,
Приходи,меня от меня спаси,
А нагрянет снег...

По крышам снег метёт
И кружится в саду.
Мой почтальон идёт,
Всю жизнь его я жду.

Обледенел забор.
Он - кукольный театр.
И шапка, словно вор,
Вдруг заползает в кадр.

Как странно, что все как обычно,
Но вновь я стою на крыше,
И за краем - зияние пропасти,
Подо мной вентиляторов лопасти,
Подо мной золотое свечение
Лампочек на потолках,
Миллионов домов отражение
В широко открытых глазах.
Перья нежные спину щекочут,
Это крылья растут на спине,
Их не видно в сиянии ночи,
Их не видно кому-то извне...
Мне остался лишь шаг до спасения,
И до края остался лишь шаг,
Но мешает инстинкт сохранения,
Да еще неизвестности страх...

С бутылкой водочки сижу
На крыше заводской.
И на уборщицу гляжу,
Что рядышком со мной.

- Позволь с тобою скоротать
Час, если не года.
А то, что завтра сократят,
Так это – ерунда.

Над нами небо в облаках,
Внизу шумит завод.
И вроде, мы не в дураках,
И вроде, нет забот.

Спускаться в цех, конечно, лень,
И я ещё не знал,
Что в этот тёплый летний день
Уже нас кто-то сдал.

Восточным солнцем опаленные крыши
Ловят утренний холод.
Слышишь, слышишь,
Как поет на рассвете мой голод
По твоим рукам…
Как молод
День
И стара моя жажда страстной зари…
Говори со мной
Краткая тень
Свиданий, захваченных памятью леса.
Но, лишь вестью скупой
Отдается надежды золото,
Что так тесно
К себе привязала узлом
Течи небесной,
О которой ты мне рассказывала
В щедрости сердца
Поэзии…

Унесло в океан нашу халупу,
Что притулилась на берегу песчаном;
Штормовой волной утянуло
Все наше с женой барахлишко;
А жальче всего ей ларчика было, —
Бросилась спасать драгоценности,
И я за женой кинулся в воду;
Ухватилась она за трубу печную,
А я за ногу ее ухватился, —
Так и барахтались в разъяренной стихии…
Забравшись на крышу плывущего домика,
Как на Ноевом Ковчеге потопа,
Плыли и плыли, одинешеньками,
Всматриваясь в дали пустого горизонта,
Под безразличным куполом неба...