Палкой печатая на компе

Плотность 1000 гц - роза красная,
Марс стучит дирижерской железкой,
Хор настроен, погода прекрасная,
Джин в бутылке, колбаска в нарезке.
Влево, вправо - вращайся, колесико,
пропускай переломы, апатии,
строй надежды и радости мостики
от любви до взаимной симпатии.
Запевала (бывалый подсолнух),
желтым глазом мигнул дирижеру,
мол, готов, в песнопениях вольных
славить Солнце. И...грянули хором!
Джин со страху метался в бутылке,
позабыв волшебства откровенья.
-Слышь, Хоттабыч, не бейся...

Два зайца, волк, козленок,
Корова, кот, мышонок
Решили за границей отдохнуть,
И выправить здоровье как-нибудь.

Все чемоданы уж готовы
На всех напялены обновы
И деньги в трусики зашиты
Лишь путешествию сердца открыты.

Таможню зайцы проскочили,
Сотрудники лишь рот открыли,
Мышонок между ног пролез,
А кот за стойкой медленно исчез.

Но волк, корова и козленок,
Не выдержав позорных гонок,
Решили по закону все пройти
Печати в паспортах всем обрести.

Таможенник- бобер суровый...

В сиропе малиновом плотных материй плывет человек.
Пресытясь обманчивой сладостью, пробует плоть апельсина.
На выбор безвольному -золото Нила иль слезы дорожные...Век
включил светофор изумрудный -лекарство сердечное Сына.
Тюльпан голубой - медный посох до царства Души.
Узка среди речек бушующих горных тропинка.
Добраться до синего, Мудрости моря спешит
в потертой одежде из кожи...А время меняет пластинку.
В мажоре малиновом бодрого "до" повторяется код,
на белом листе новых судеб...

Белые кости под копотью старых костров
Белые ливни найдут, воскресят и отмоют
Чёрное небо звенит голосами ветров,
Контуры лодки рисует над тёмной водою

И проплывают под нами былые века
Белая ткань загудит, словно парус под ветром
Тёмная ревность - сжимает осколки рука,
Выступит кровь, почернеет и станет ответом

Платье гудит на ветру или пламя костров?
Дождь размывает печати счетов вековечных
Дождь обнажит наши души, и вот я готов
Спор прекратить, замолчать, улыбаясь беспечно...

Хотите душой отогреться
и снова поверить в добро?..
Советую вам осмотреться
в набитом вагоне метро.

Вы сразу себя ощутите
слезинкой на Божьей щеке,
одной из невидимых нитей,
зажатых в Господней руке.

Вглядитесь в усталые лица
с печатью забот и тревог,
и вы превратитесь в частицу
Вселенной по имени Бог.

Всплывут из глубин подсознанья
тома непрочитанных книг,
и тут же придет пониманье,
что жизнь – это всё-таки миг.

На листьях деревьев, дощечках, покрытых воском,
на пергаменте, коре белоствольных берез
графитовым стержнем рисуем любви наброски,
вплетая нежности линии в цветные туманы грез.
Ладонь обведем- осьминог или перья жар-птицы?
Линии - след от лыжни с гор до самого дна.
Горизонталей жестоких морщины печатью на лицах,
и вертикалей прорывы в пространство счастливого сна.

Зеркала. За туманом серебряным - лица, предметы,
искры лампочек блеклых, квадраты настенных часов...
Полночь черным мазком зачеркнула царапину кошки-приметы,
разрушая прошедшего времени ржавый засов.

Успокоится пламя свечи, стеариновым следом
возвращусь в светлый дом, позабыв о безлунных ночах.
Мы расчертим квадраты шотландского старого пледа
на ноли и кресты, и прогоним разлуки и страх.

То ли маки алеют, в хрустальной сиреневой вазе,
то ли скрипки печати минорные струнами рвут...

Здесь нет места для печали,
Здесь правит пустота!,
Здесь правят вены без печатей
Здесь вечный зной и холода.

Я не злюсь – я умираю.
Сердце в камень – я в могилу.
Душу в небо, руки к морю…
Забирай мою любовь…

Все отдам – за что боролась..
Чувства – мелкие частицы,
Атомы ненужных слов.
Отпусти, не отцепиться…

Я одна, и мне та ода.
Стихи о правильной мечте.
Стихия смерти – все что есть
Погибну в вечной красоте.

И был он в духе и престол стоял на небе,
На нем Сидящий словно камень восседал,
Престол тот радужным светился обрамленьем,
Вокруг двадцать четыре увидал
Еще таких он, и на них сидели старцы,
В одеждах белых, в позолоченных венцах,
И били молнии и громы, лились гласы
Внушая преклонение и страх.
И семь светильников огнем горели перед
Престолом сим, суть духов Божьих семь,
Стеклянным морем у подножия устелен
Был грозный трон, отбрасывая тень
На четырех животных: льва, теленка,
Орла...

Я выносил лиру стройную
Из духа противоречия,
Из томности летнего вечер,
Да вьюги зимы беспокойной.
Из солнца прожаренной мантии,
Да стен дождевины алмазной,
Из синего моря слякоти,
Да степи, простором развязанной.
Из страсти любви осадившей,
Да черных печатей разлуки,
Я выплеснул все, что вижу,
Из сердца, в легкие руки,
Что буквами память заклеят
На годы в бумаге ветхой,
Где фразы окаменеют,
Как сердца рубцы и метки.