Пальцы нервно срывали

Мы никогда, рук пальцы не сплетём,
Друг другу став, в безумстве страсти счастьем.
И не у нас, мир нежности огнём,
Сердца согреет, в чувстве настоящем.

Не в нас зайдутся, души от порыва,
Любви, что истинна и помыслом чиста.
Не нам прожить, совместно жизнь счастлИво,
Не нам признаний, пыл и красота.

Мы так близки и всё же так далёки,
Меж нами Вечность и лишь миг один.
И в нас печаль, дороги одиноких,
Так и не ставших, целым половин.

Не под своим, созвездием на свете,
Живя...

1.
Белое перо с черной росой чернил...
Где у каждой моей строки твоё имя...
Имя, по которому ты меня узнаешь в тишине
Более абсолютной, чем дыхание.
В этих объятиях в воздухе,
В этом вдохе на ветвях белого древа,
Где строки качаются на ветру.
На ветру, который имеет иное значение.
Я превращаю тебя в слова,
Я отпускаю их на свободу,
Я глубоко дышу тобой.
Ты - рукописные знаки моего озвученного сердцебиения...
Знаки заполняют лист пылью и солнцем,
Любовью, которая наполняет только...

Танец открытых взглядов...
Благословляя сближение,
Сделай меня своим желанием…
Напои меня скрытыми чувствами обладания...
Я буду прорастать словом в молчании
И касаться твоего обнажения...
Ты - непроизносимое имя, что потеряно в моих пальцах.
Я - имя твоих чувств.
Все слёзы богов пролиты сегодня на твоё тело,
Когда они оплачут нашу маленькую смерть,
Их сердца будут биться громче.
Там, где ты выдашь себя в словах, которые не произнесёшь,
Я возьму из твоего непоцелуя воздух...

Когда рука потянется строкой,
В снах Беатриче роза расцветёт,
И алый шёпот разгорится в сотах,
И тишина остудит чёрный мёд...
В Стране, куда пускают в вдохновенье,
В особый час, по одному, не вслух,
Тебе понадобится имя, Откровенье,
Чтобы извлечь самый беззвучный звук.
Пусть руки жгут фонемы тождества,
И угол всех Святых распят свечою,
Где вновь играя в бренные слова,
Ты выберешь любовь своей звездою.
Где Божий Псевдоним устал искать
Тех белых ключников, что обнажат высоты.
Где ты...

Оffertorium...
Семя урагана собирает свои шаги в полях слов,
Мгновения рассыпаны во времени как слёзы под дождём...
Я ласкал твой западный ветер,
И сон приходил босиком и поздно...

Красная строка горизонта еще дописывала псалом,
И я искал слова...
Будто тот светлячок между серебряными краями свечи,
Что отмаливает белизну – священную нежность,
Флирт с жизнью и смертью, безУмие...
В книге огня, в звучании отблесков лиры
Ты влюбляла меня в жизнь
В полях красоты, где можно сеять...

Виски сожмут вдруг боли пальцы,
Пол станет зыбким под ногой.
И пред глазами пляшет танцы,
Тень, тронув сердце темнотой.

И холод трогает запястья,
Щекочет кончики зубов.
И мир в предчувствии несчастья,
Глядит угрюмостью углов.

Без боли нет живого тела,
Она в довесок к жизни нам.
Знать небо так воздать хотело,
За тягу наших тел к грехам.

Ум это принял, но облегчить,
Не смог тем боли головной.
Кто свыше ею был отмечен,
Не знает от неё покой.

И в пальцах боли жизнь сжимает...

Когда я крестил тебя Любовью, любовь моя,
По дороге были разбросаны дикие цветы,
Рожденные на рассвете...
Я крестил тебя Любовью.
Иначе, где бы мы вырастили сад?
Какую траву ты бы запомнила?
Каких цветов касались бы твои губы?
Я дал этому месту корень, чтобы оно расцветало.
В любом аккорде часов коннотация твоего имени.
Я качаю его в себе от первого поцелуя,
До его последней бесконечности.

День очень яркого воздуха.
Я отпустил фортепьяно,
Опустошил его пустоту, заполнил его...

Пока мои листья падают один за другим,
Пока любовь мироточит из листьев моей поэзии,
Любовь, у тебя есть записи моего пепла
И письма моего цветения.
Слова прикасались к нашим пальцам,
И весна совпала с землей.
И ты пила из моей раны,
И ты пила мою лирику,
И ты бежала по венам и увлажняла моё слово,
И ты обнимала меня ногами,
И я будил змею на остром краю ночи.
И ты открывала дорожку огня в моих позвонках,
И ты оставалась на краю моих рук,
Где трепет пропитывал воздух нашего голоса...

В те времена, когда моя кровь еще не была моею,
Когда другой вдыхал тебя за меня, носил мою душу,
Пил ли я тебя, время, знал ли я тебя?!
Одно имя, одна книга, одно единственное слово.

Откровение, я буду учить тебя верить и умирать снова.
Возведён в посвящение.
Святой огонь целует исполосованную спину,
В великом «да», в безумном «да» движется и длится ярко.
Словарь ветров, я прочел тебя весь,
Вдоль её кожи я произносил тебя губами.
Num ventum frenas?*
Сначала было море, любовь моя...

Сделай меня цветением в тишине бессмертия,
В неуловимом слухе о воде, во вкусе прожитого,
И дай мне имя.
Будучи потомками Божественного Вдохновения,
Где глагол стал плотью, где он достиг близости света,
Хрупкие слова в силуэте моих пальцев -
Наполовину свет, наполовину чернила.
Странная человеческая тяга - останавливать время.
Я иду по канату из слов между мирами...
Годы не простят тела,
Страдания попытаются съесть наши голоса,
Соль прорасти в горечи,
Нет таких слёз, чтобы стереть...