Палаты

В открытом море буря не стихала,
Елизавета куталась в меха.
Она тогда впервые узнавала,
Как мир огромен, даль как широка.
- Мой край суров, - он повторяет снова, -
И нам придется до конца пройти.
Но вот они у берега родного,
И надо самый трудный путь пройти.
А там враги Гаральдовы не дремлют,
И он из рук не выпускает меч,
Герой один , совсем один все время,
И время вроде перестало течь.

2.

Он в полночь возвращается устало,
Чтоб на рассвете вновь уйти назад,
Душа княжны во...

По источникам я рыщу, мучает меня вопрос:
Олигарх, один на тыщу, класс иль просто кровосос?
Я чужих просторов житель про себя узнать хотел,
Кто я - класса представитель или так ПэБэЮэЛ ?

Сам себе я что отвечу и в анкету напишу?
У Зюганова при встрече обязательно спрошу.
Чем питаться моим птахам, если, скажем, разорюсь?
Как известно, олигархи не вступают в профсоюз

И не ходят на собранья, а когда вконец припрёт,
Пока всё не отобрали - ноги в руки и вперёд.
Что ещё мне делать было...

Ведь как введениям анальным
Цвет свечек не играет роль,
Масон интернационален,
Будь фараон он иль король,

Иль прочей царственной особы.
Царь Павел Первый был у нас.
Но крест Мальтийский высшей пробы
Его Величество не спас

От рук отчаянных гвардейцев,
Царя душивших в темноте,
Которым ни Христос, ни пейсы
Раввина не авторитет.

Но орден жив и от падучей
Ему загнуться не дано,
Но у меня на этот случай,
Есть замечание одно.

Иной масон доверчив очень
И верит пламенным речам...

Напиши мне в душе курсивом, можно кровью,
можно наспех, коряво и некрасиво: "Любовь"...
Что делать с любовью?
Любовь. Любование миром. Небо. Весна.
Собор. Лира...
Истерика пьяных ссор. Кошмар суицида.
Страсть. Напалм чувств. Атрофия либидо.
Водосточные трубы извергают ноктюрны
фекально-протухшей воды,
Фонтаны дерьма в алкогольных гипнозах,
И даже Луна фатальна в своих психозах -
Глупая пуговица тусклых иллюзий
вместо третьего глаза вселенной зрачком внутрь
В пустых венах - вакуум...

Из дебрей сумрачного мрака,
С желаньем похоти внутри,
И сердце соткано из страха,
И в венах нет уже крови,
Из дебрей вечности беспечной,
Питаясь верою людской,
Идет дорогой бесконечной
Мать тьмы печально за тобой.
И чуть быстрее сердце бьется,
По венам кровь быстрей бежит,
Ну почему ей так неймется?
Желанье жить еще горит.
Косой зазубренною плаха
Сверкает где-то за спиной,
Но нет, вдруг, почему-то страха,
Что смерть шагает за тобой.
Есть страх другой, который тверже,
Связует...

Уснувшие в больничных койках боли, вы вспомните катетеры и трубки.
Обрезанные ногти были хрупки, ломались, но царапали до крови.
Прости мне беспокойные рассветы, я плохо сплю, когда сжимают стены.
Я плохо сплю в сиянии сирены, меня везущей в мир с другого света.

Лежащие в подушках мягких косы, вы вспомните металла косновенья
И лязг железа – нот высоких пенье, повисшее над остовом занозой.
Прости мне неподвижные упрёки, стекающие по шершавой коже,
Стекающие на алтарь, на ложе к Весне...

Меня зовут Эрнесто Че Гевара,
за исключением врача и санитара,
и даже нашему врачу
я открываться не хочу,
что в этой клинике я вроде комиссара.

Мы все готовы к подвигу, и даже
у нас есть дворник, уличённый в шпионаже.
И пусть он ссытся по ночам –
мы не сдадим его врачам,
и мы спокойны, когда он стоит на страже.

У клептомана тоже есть заданье.
Пускай ворует - у него есть оправданье.
Пусть тырит всё по-мелочам –
мы не сдадим его врачам,
а заодно он отвлекает их вниманье...

Златовласая девица,
будто сказочная птица,
мне явила божью милость:
"Примешь, мол, себе в удел
словом жечь сердца людей".
Глядь!? Бесследно удалилась...

Не наград боярских ради,
не холопьего ремня
понесу я пламя правды
внутрь Древнего Кремля.

"Стой!!!"
-взревёт служака важный:
"К Самому приёма нет!
Там, где в рифму вторит каждый,
эка невидаль поэт!"

Пусть…Лжецы! Не успокоюсь!
Отстою поэта честь,
попирая геополюс
и вершину Эверест.
А схватив перо Жар...

Последняя неделя лета.
Еще по летнему погож
День, только утренняя дрожь
Спешащей осени примета.

И лето может быть усталым.
Так много солнца и тепла
Гранитам северных палат
Уже давно не доставалось.

Об уходящем лете память
И ароматна, и грустна.
На фотографиях Она -
Мой неожиданный экзамен.

Ее, вернувшуюся, осень
В свои объятья заключит,
А я не отыщу причин
И стану лодкою без весел.

Отбой; больничка, по идее,
Вся спать должна уже давно;
Ну а в палате все теснее,
Народу здесь уже полно.

К кому-то нынче приезжали
И привезли с собой её,
Котобруюю так долго ждали -
- Еду, доманее, свое.