Палата

Застывшее море. Безветренный штиль.
В уключины весла. Безбрежная ширь
Не радует взгляда. Златая Коса
Забилась в корму и все прячет глаза,
Богов, ей обиженных, мести боясь.
- Не долго до дому. Мой батюшка-князь
Всю Ладогу скоро заставит плясать.
Княжною и дочкой начнет называть...
А данную клятву... ту снимут волхвы.
Не смогут? Тогда не сносить головы,
Коль эту службишку не в силах служить!
А мы... мы счастливую жизнь будем жить.
Когда же на княженье сяду в черед,
Княгиней народ мой...

Не плачь, малыш, пожалуйста, не надо!
Здесь голос твой едва услышит мать,
От грохота взрывающих снарядов
Она сама готова зарыдать.

И всхлипывать нескоро перестанет,
От пуль очередей утихнет шквал,
В руинах перед взором, вдруг, предстанет
Чудесный город, некогда, Цхинвал…

Утри слезу, старик, в углу подвала,
Слов утешенья сможем ли сказать?
Когда места родимые в развалах
Ему о многом могут рассказать!

Откуда зло взялось на белом свете?
Жестокость кем была порождена?
В чем...

Хватит, господа, грустить о сале:
кончились все пряники. Есть кнут!
Чем в нас, братцы, только не бросали!
Чем еще в нас завтра не метнут!

Что-то стали жалкие людишки
все злобней, и, кажется, подлей:
Плюшевым уже не лупят мишкой, -
больше дробью с парою нулей,

И снарядом крупного калибра,
минами из «Градов» и «Катюш»…
Тут уже совсем не до верлибра.
Только о спасенье думай душ,

Только бормочи под нос: «О, Отче!
То есть, извините, Отче Наш!
Скверные дела творятся, в общем...

Пространство жизни оградив,
Стеной и потолком жилищ,
Дверь в душу ото всех закрыв,
В себя от жизни не сбежишь.

Безумство с святостью граничит,
А у судьбы так много лиц,
Она обрежет жизни нити,
Конечна жизнь, смерть без границ.

Пространство жизни ограничить,
Стремимся кругом для своих.
Те, кто за ним — нам безразличны,
Как безразличны мы для них.

Пространство жизни — кому место,
Квартира, где сейчас живёт.
Ну а кому — везде жить тесно,
И он покоя не найдёт.

Пространство...

Ты знаешь дорогая, не с попойки,
Взирая в белый потолок,
С больничной неуютной койки
Зачем-то посчитал свой срок.

Пришла сама откуда-то не зримо
Зудя, занудливая мысль, -
Что дни бегут поспешно мимо
И будущего блеклый смысл…

Вдруг сам себе я совершил открытье
(Печальное мой друг , увы)
Не держат, как в былое крылья,
Привычней бремени узды:

Я остро ощутил, что жизнь ветшает
И только лишь душа в мечтах!
Она как в юности желает -
Отавою взойти в лугах.

Но календарь...

Летаргия... стылый сон
В чертогах Снежной Королевы...
Как пробудиться, выйти вон
С палаты смежной...вправо...влево...
-----
Грусть приходит порой
Увлекая за голые плечи
Тонкозвучной игрой
В полумрак, одинокого, вечер.

Полноликой луной
Извлекаются горечи слёзы,
Отпуская с рекой
Опустевшие лунные грёзы.

И, как жалко себя...
Пожалею себя--не одна ты.
Многолика луна,
Из снегов возвращая в сонаты.

Где слеза, где дожди,
Как понять, да и важно ли это...
Стынет ночь до зари,
И...

7 ( 1,2,3,4,5,6 - пропуски, как у Пушкина )
Судить о женщинах, серьёзно,
друг мой, не будем, невзначай...,
ведь мстят они, за правду, грозно,
и, зачастую..., через край!
И поделом наука эта -
подделок верная примета -
сперва — в обман тебя влекут,
а после — за него же — бьют!
И вновь интриги, до разврата,
а при удаче — в них — успех -
известных связей ( как потех ),
и обвинение — расплата,
где кошелёк твой — сути цель,
а жизнь — прилада-канитель!
8
И доказательств их, нелепость...

В Чикаго снег весьма большая редкость,
Тем более когда метель метёт,
Припарковаться просто нету места,
Все темнокожие ушли погреться,
А дворники давно наперечёт.

Таджики на другом краю планеты,
В Америку не кажут даже нос,
Торчат себе в России несусветной.
А здесь никто под дулом пистолета
Работать не отважится в мороз.

Со всех концов наехало уродов,
И хоть один нашёлся б камчадал...
Так целый час, ругая все народы,
Американец в жуткую погоду
Автомобилю место расчищал...

Омела вниз смотрела,
Смотрела и немела.
Там люди лес валили.
Омела шелестела:
- Беда, беда, беда.
С деревьев сок сочился
Прозрачней, чем вода.
И дух лесной молился,
Неужто навсегда?
Беда, беда, беда.

Не тупы лесорубы,
И люди не все грубы,
В них светится душа.
В них онемели струны,
Обманутые люди
Покорнее вола.

Омела вниз смотрела
И тихо шелестела:
- Смотрите вверх, сюда.

И если час расплаты
Нечаянно придет,
Не больничные палаты,
Не уколы и оплаты -
От опухолей, люди...

Мне просто хорошо. Уходят прочь
Листы календаря, срывая дату,
Когда смогла кому-нибудь помочь
Проснуться из души его богатой.

Восходит в сердце ласковый апрель,
Уходят штормовые блики неба.
С него я смела вывести свирель
С сознания людского за приделы.

Ушёл восточный шарм страстей-утех,
И западного стиля многословье.
В рассветы и закаты--тихий плеск,
И сброшенная цепь у Лукоморья.

И вновь кошачьей поступи верна
Иду туда, где солнечно застолье,
Прибоем осень, лето и весна...