Пахнут доски

В забытых комнатах, дома старого.
Много пыли. Все во мраке.
Не найти луча света.
Забиты досками окна,
Плюс задернуты шторы.
Ты один там. Тишина...
Вдохнуть не реально.
Сразу поднимаются клубы пыли, обрывая дыхание.
Глаза медленно привыкают к темноте..
Но разобрать предметы... Нет! Не то состояние...
Хотел было поднять руки, развеять ими от пыли туманы,
Но руки толи звязаны, толи цепями скованы...
Не понять на тот момент было!
Кричать хочется, но смысла не вижу.
Кто услышет все это...

Дед хочет девочку с Тверской…
Одел костюмишко цивильный.
Огреть бы старого доской,
Ну, он, уж слишком…сексапыльный.

Остановись солдат,не торопись!
Героев понят,но лишь посмертно,тебе ведь надо жить,любить,
а не спешить на встречу с небом.
Солдат ты вспомни про нее-про ту что ждет бессонными ночами,
ей нужен только ты...а не память о тебе с нагробными словами.
олдат,полумай,прежле чем ловить свиннец,не отдавай ты душу за безценок:
приказы умереть,не для тебя,не слушай их,оставь их тем,кто славу ценет больше жизни!
Прошу,солдат,буть осторожней,буть умней,не рвись попасть на памятную доску,
ведь это...

Любую снасть в дугу согнет,
Поднять к поверхности - тоска…
Но только воздуха глотнет,
Идет спокойно, как доска.

Мне мешают слова-
Они роятся во рту,
Они тревожат мой сон
И щекочут язык
Мне не нужна голова,
Я говорю в пустоту,
И там, где мой дом-
Огонь недавно затих.
Мне беспокойно в тоске,
Когда клокочет в виске.
Все уйдут, а я останусь,
Если что- скажу:”Стреляли”.
Я приколочен к доске
И свобода в тиске.
Есть кто живой ?
Приходи, здесь только нас не позвали.

Обещанья любить до доски гробовой,
Мэри часто могла слышать в тисовой роще
И под гнёздами птиц растилалась травой:
Быть любимой, любить, что казалось бы проще.
Но однажды луна на колени её
Усадила мальчишку, он звался - Орешник.
Мэри громко смеялась: как мал ты ещё
И не надо гордиться, что ты, как все грешник.
В волосах твоих синь, а глаза, что цветы,
Мёд на тёплых губах и ладони, как мята.
Но не надо шептать про любовь- мы чисты...
Впрочем, хочешь, шепчи. Я одна виновата.
Я всегда...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Застигнутый врасплох
стремниной повседневной,
заботы вечный раб
я стражду и мятусь,
бегу высокого, а низкого боюсь,
кристаллом бытия
упасть к ногам Вселенной
мне не дано;
так глины теплый ком
страшится, свой покой отринув разом
стать в пламени сияющим алмазом,
иль в холоде коснеющим кремнем.
                                             1973


                    * * *
Что за птица в углу забилась,
не найдя окна между стен?
Я с тринадцати лет любил Вас,
господин Фредерик Шопен...

Каплями росы
На нежные цветы-
Я так пишу тебе письмо.
И знаю наперёд,
Что даже не придёт
По адресу оно.
По шахматной доске
В безмолвенной тоске
Чёрный ферзь идёт несмело.
Проигран этот кон.
Безумный он влюблён
В короля фигур белых.
Король пиковый зол,
Игрок ломает стол,
Уходит он домой с позором.
И рада дама треф,
Все знают это блеф,
И не закончится тут дело спором.
Написано письмо,
В конверте уж оно,
Его несёт к тебе любовь.
Боюсь, что не поймёшь,
Когда его прочтёшь,
И в...

простая реальность - осеннее небо,
ты видишь губами, ты чувствуешь кровью,
и все в этом мире, уже без ответа,
недавно наполнено было любовью.

холодная капля коснется ресничек,
и выжжет на сердце обида свой шрам...
в обыденном мире так много привычек,
холодных мужчин и напыщенных дам...

и пасмурный льется в окна свет,
стекает по доскам рам...
я этот мир, где тебя нет
за мелочь любую отдам..