Пахнет полынью

Золотая печаль, колдовской антураж,
И бездонного неба волшебная синь.
Разыскрившийся плёс и пустующий пляж,
Аромат пряный дарит степная полынь.

Алый бархат осин, золотой шёлк берёз,
В кружевах пышной кроны оранжевый клён.
Куполами церквей к небу тянется Русь.
В эту осень я сердцем навечно влюблён.

Припев:
Осень дУши чарует
Этим пламенем страстным –
Разгорелся пожар
На просторах
Окрест.
Только сердце тоскует
Отчего-то напрасно,
Золотая печаль –
Сердцу горький
Гротеск.

2...

Тут на земле, есть места вечности.
«В эти стихи вложены две души...»

Выдержи жизнь, чтоб говорить о Любви.
Выдержи смерть, чтоб говорить о Боге.
Вычерти всепрощение на Пороге.
Вымоли вседозволенность у любви.
Вытерпи этот холод...на иконах зима.
Ночь глубока - глубока...в ней бескрайние степи.
Выспись в объятиях будущей вечной весны...
В той колыбельной, что упадет на веки.

Там, где начнется твоя душа, там и я начнусь...
Там, где луна расцвела для нас мотыльками,
Долгая - долгая...

«Мело, мело по всей земле
Во все пределы...»
Борис Пастернак


Не плачь, Любовь моя, не плачь,
Твой крест из Света!
Ты спишь, а я пишу стихи
У врат рассвета.
Полынь в цвету, цветы как кровь...
Иноязычье!
Мир за окошком - бал цветов...
Слегка скрипично
Мерцает «бабочкой к огню»
У рёбер слева...
Вдыхаю в строки флогистон,
Так неумело.
Сквозь негу, сквозь огонь свечи,
Сквозь тень на стенах -
Летели вечные стихи
«Во все пределы».
И воздух выгнут был дугой...
Латынь завесой...

Я пережил здесь смерть и не одну.


Начало самой трепетной главы...
Где мгла чернил упала в белый.
Послушай, разве я не говорил,
Что никогда не стану твоим первым.
Последним стану, тем, кто в ночь придёт,
Кто спуститься сюда за белой розой,
Которую Господь тобой зовёт...
Цветущую в крещенские морозы.
Чернильный нимб и набело строка,
Свеча качается, и бдят сторожевые тени...
Послушай, разве я не говорил,
Что никогда не стану я последним.
Что никогда, а значит - насовсем
К тебе...

Февраль на Дону сейчас играет!
Старинные зимы он вспоминает…
Ночью мороз за 20-ть прижимает,
А днём до пяти лишь он сбавляет.
Утки сейчас в полынье прозябают…
Хотя сильно на Дону не унывают!
Знают не долго, зиме уж ютиться…
Скоро на север придётся смыться.
Весна в права свои вступает,
А знать белый снег, кругом растает
Зазеленеют вновь родные берега
И зашумит зелёная в дубраве листва.

Я родился началась война,
И содрогнулась вся страна,
Голод по полной прошел,
Радости в детстве я не нашел.
Мать уходила работать в тайгу.
На трехлетнюю дочь оставляла избу,
Маленький Саша в хате ревел,
Кушать с утра он конечно хотел.
А с фронта пишут страшный бой,
Мало кто придет домой.
Сколько бойцов осталось там,
Седые матери расскажут Вам.
Их головы снегом покрыло,
А сердце от боли той выло.
Руины и трупы лежат.
Живым всем о жизни они говорят,
Но вот закончилась война...

Проходит все и жизнь бежит поэта,
Спешит куда-то, обгоняя срок.
Взмывает с ревом, ввысь стремясь, ракета,
А мне березок белых сладок сок.

И тишина расцветками богата!
С мольберта легкий колер ляжет строк,
Как кисея на мрамор белый злато,
Послушный гребню тонкий волосок.

Но не всегда так благосклонно небо:
По нервам скрежет, рвется тройка рифм…
Разбит, воссозданный ручною лепкой
Такой прекрасный, совершенный миф.

И вот опять заснежены вершины,
И тропок нет к потерянным сердцам...

Тут, и только тут видны имена и буквы...
Тут ты можешь, глядя в глаза свету, молчать...
Обожженный снаружи, весь в царапинах изнутри...
Как непривычен голос без слов...
В бесполезности всего что сказано
Всё удивительное одинаково.
Начертание листа и все его смерти,
Где книга читает книгу, где написан свет или сумрак...
Сейчас бывает всегда и только сейчас.
Времена ясности, где в тишине никогда не звучат ответы, их дают молча.
Потемневшее время присвоено ночью,
Написание ладони горячо...

Забудь, не будет возвращенья,
Забудь, отныне образ мой.
Забудь, не будет повторенья,
Тебе, навеки я чужой.

Ушёл, я чтобы не вернуться,
Ушёл, во рту горчит полынь,
Ушёл, из жизни и из чувства,
Ты сердце, не трави — остынь.

Остынь, оставь всё за спиною,
Остынь, нет нашей в том вины.
Остынь, так решено судьбою,
Как есть, мы всё принять должны.

Должны, себе должны и людям,
Должны, ведь воля Бога в том.
Должны, иначе жить не будем,
Забудь, всё порастёт быльём.

Забудь, жить...

Мы дети, мы дети Земли,
Но мы позабыли об этом.
Мы ищем, свет счастья вдали,
Живя, забот ближнего светом.

Мы часто, лишь то что хотим,
Вокруг себя, видим и слышим.
Улыбку, наложит лжи грим,
И ею, живём мы и дышим.

Приличия, чтобы блюсти,
Добавят, мёд лжи в полынь правды.
И нам, в жизни долгом пути,
Беды, не избегнуть засады.

И жизнь то светлей, то темней,
То легче, то вновь тяжелее.
Когда в ней, врагами друзей,
Опять, сможет сделать идея.

Мы дети, мы дети Земли,
Но мы...