Оживать

Не часто, но бывают в жизни дни,
Где оживает память поколений,
Когда не разорвать, не расчленить
В дорогу славы слитые мгновенья!

Прочь возраст, годы, мы в одном строю,
Вновь гордо реет боевое знамя,
И песню про Рыбачий пропоют
Щедрин, Гаджиев, Лунин вместе с нами.

Дивизия - подводная семья,
Здесь свой уклад, легенды, патриархи,
У нас свои законы бытия,
Особенные праздники и марши.

В годину испытаний грозовых,
В безвременье реформ и перестроек,
Нет, не склонит...

Триптихи и трилистники

I

Спрячем в кайстры сребро и приидем туда,
Где псалмы нараспев ангелочки читают,
Безвиновные мы, а легли в невода,
Чтобы значил Господь -- человеков считают.

Гурбы снегов горят, Новый год, яко встарь,
Востречают, хмелясь, индо мертвых царевен
Оживить ли вином, и всехрамный алтарь
Прибран хвоей слезной ан изжертвенно древен.

Лебедь-Господе, мы удушенны гурмой,
Пурпур слит из очес, перебиты рамена,
Виждь колоды в крови, да с цветочной сумой
Каждый ныне...

Люди оживают вроде,
Обретают чинный вид.
Дед Мороз лишь на работе,
Еле на ногах стоит.

Замело твой домик, Белоснежка,
И вокруг — зимы пурга,
Но внутри тепло, и вечер с книжкой
Ты проводишь, сидя у огня.

Оживает в кинотеатре восприятья
Виденье иных пространств,
Где принцессы, добрые герои
Борются с злодейской тьмой коварств,

Что мешает расцвести большой любви,
Ведь завистникам невыносимы розы,
Что растут в чужом саду,
Все прекрасное им как занозы.

И читаешь дальше — там где тайны
Раскрываются и в счастии, и в горе,
Вне реальности и вне мечтаний —
Истина...

Повторю: - Мировая весна!
Заструились ручьи снеговые.
Беспокойная Клязьма! Она
Затопила луга заливные.
А весенние ночи без сна,
Оживают деревья сырые…
Но была мировая война,
И ребята легли мировые.
1974г.

Свет расплывчатый,
свет твой нездешний,
Снова видится мне.
Март звенит,
Оживают скворешни.
Хорошо и тепло на земле.
Но под глянцевость тонкого льда
Так нелепа попытка признанья.
Помутневшая стынет вода
Как дурное воспоминанье.
Ах, какое нас время свело!
Ни о чем я теперь не жалею.
Если вместе –
тебе тяжело,
если порознь – то мне тяжелее.
И видать подшутила судьба
Или мы откровенно жестоки,
Но на краешке тонкого льда
Две любви одиноки.
1986г.

Просыпаясь
под мартовским снегом,
собирая губами
капли тёплого воздуха,
на качелях весны
пили кофе
и дорожили молчаньем,
как румянец свечи
оживая в лучах
восходящего солнца.

Безнадёжной зимы отреченье
скрепив поцелуем,
провожали ручьи
и встречали
прохладу рассвета.
Ты была,
словно шелест огня –
мимолётна, нежна,
безрассудна…
Раздувал уголёк
в твоём сердце
мартовский ветер.

Среди божественной природы, в переплетении слогов, волшебник душу сотворил,
Глаза как окна распахнул ей в мир Земли и чудо это оживил,
Наполнил из источника водой и звёзд далёких светом,
Дал всю любовь, свободу, красоту и внутрь поместил он все ответы…

И потекла она ручьём, сливаясь с мириадами Вселенных,
Влекомая мечтой и добротой, превозносила мэтра,
Сотворца, родителя, друга и опору
И бесконечные миры рождались в небесах и благодарили Бога!
Плодами дел, бутонами цветов, морей...

- Живую воду отличай от мёртвой,
а талую от кипячёной, морозную от
пара.
- А как? По цвету, ара?
- Нет, рану ты полей, и мёртвая за-
тянет (не робей) разреза след, живая
оживит.
- А лед?
- Крошиться, а паром, не упиться.
- Да, слабы и горды, ранимы, поэтому
водой хранимы, тонем, заряжаемся
и святы и зарождаемся и мяты когда
замёрзнем в ней, и здесь, терпением
не отличимся, а речь как воды, ей
струимся и деньги как вода, и боль, и
время, и воля, и безволие твоё,
(как кнут...

Обрюзгшее тело, жировоска начало, из полыньи,
ногами торчало, возродит в вас жажду к жизни
и ангел восторжествует, дует в трубу, трубит, гол-
осит, оповещает, (сапфира синева, мерцает), уль-
трамарина роскошь, куль чувств, оранжевая же-
лтизна песка, пустыни, (сахара), караван, (вербл-
юдов, песок на зубах, не успеешь сказать даже ах),
всё или ничего, кока-кола, кофеина настой, чай,
оживит тебя снова, не зевай, оставь веки на мес-
те, не рви их, не надо, (жив ещё и это самое глав...