Озерная гладь

Средь шумной зелени опрятной
Цветенье пышного ковра
Увянет вдруг, но мне приятна
И чудной осени пора.

Она то взор пленяет властно
Очарованьем первых дней,
То разгуляется ненастьем
Над гладью стриженных полей.

То , глянь, закружит в легком танце
Меж золотистой мишуры.
И уж лесов завидным глянцем
Блистают модные шатры.

То вновь обласкана покоем,
Прохладой свежею полна.
И стан ее печальный кроет
Туманов бледных седина.

В метели без снега, в лесу без листочков
В молчанье глубоком жила-была точка.
Без мамы, без папы та точка жила,
И крепко как дочка в постели спала.

А может, сыночком была эта точка,
А может быть внучка… одно знаю точно -
Могла точка видеть чудесные сны,
Как в гости ходила она на блины

С вареньем к бабуле (как это опасно,
Узнает чуть позже от Шапочки красной).
Пока же столь малою точка была,
Что даже достать не могла до стола,

Вставать на мысочки она не умела...

На глади моря, пространства без границ, где распростерты крылья,
Пронизанный свободой, ты капля света и тепла, капля дождя и мира.
Нет цели, есть обетование сияния сознания.
И млечный путь, как кровь, стекает из твоей гортани, не раня.
Моряк ты старый, каравелл, или разбившийся пилот – уже неважно.
Ведь знает землю только тот, кто сам поёт, без нот, кто право песни оплатил распятой жизнью.
Ну а теперь в воде – мерцание солнечных свечей, блистанье волн волнует запахом корицы и муската. И...

Не стоит одиночеством вздыхать.
Его ведь нет, спроси об этом Кошку.
Ей просто лень об этом горевать,
И спорить, говорить - всё понарошку.

Она глядит из солнечных долин
Янтарным взором сказки Лукоморья
Сквозь лики озабоченных витрин
В сокрытый дар душевного раздолья.

И сладко жмурясь в зелени травы
Сквозь Время - ожидание услады -
Она сейчас и здесь, вне суеты
Из вин суда тенётами в разлады.

И кто осудит эту красоту,
Так грациозно выгнувшую спинку?
Не гладьте против шерсти...

Чтоб юбиляру было по плечу,
В день круглой даты – ровно шестьдесят,
Уверенно смочь заявить: «Хочу!» --
За это тост был поднят… невпопад…

Прервал тостующего тамада:
«Сказать смочь -- не помехою года!
И в семьдесят сказать сумеет ведь,
Другое дело, сможет ли – суметь?»

Вдруг понял сам, что тоже – невпопад…
Своей же речи был отнюдь не рад,
Коль мудрости не выдал никакой…
И мысль никак не сменится другой.

Но из гостей старейший аксакал,
Подняв за именинника бокал,
Промолвил...

Я так хочу услышать голос твой,
Не в телефоне,просто- рядом.
И в аромат волос зарыться с головой,
Изгибы губ ласкать лишь взглядом...
Слегка касаясь..нежно...чуть дыша...
Каскад волос перебирать,лаская,
Их целовать и гладить,не спеша
От нежности в восторге утопая.
Хочу я голос милый твой обнять,
Вдыхать и замирая, им дышать.
В синь глаз твоих смотреть,не отрываясь,
В их бездну,будто в омут ,окунаясь,
И одного тебя до капельки вбирая
Я так хочу услышать голос твой.
Взлетать и...

Ветер гладит наши цели
Разметая кто куда
Как сейчас?, пришли - успели
Будет в прошлом - есть всегда

Нет не ищем, просто пишем
Взором небо в облаках
Наш Опух из леса вышел
С одуванчиком в руках........

А Игорь Тальков искал причину,
Падения России в семнадцатом году
Столетия прошедшего и истину
Познал! Он убран, Люцифером, интригу,

Тот закрутил, так сильно он ему мешал.
Кого пронзит прозренья луч, душа того, как
Острый меч. Тьму ада и бездну светом
Разрывает! А сердце факелом горит!

А Игорь понял главное Россия светоч,
Стержень Бога, её пытался сатана сгубить,
Не просто так, угроза она ему, как удалось
Россию погубить, и Православье Веры выжечь?!

А этот вопрос мучил его и...

«Незнающие», прославляют советский рай,
А мать рассказывала, хлеб по двести
Грамм давали детям в день, а взрослым,
Кто работал по грамм пятьсот и постоянно мучил

Голод! Весною ели пучки и кислянки,
Ловили рыбу неводом, из старых
Сарафанов. В селе соседнем Полудёновке,
Женщина жила с двумя детьми, как у святых

Их были измождённые, худые лики.
День два проходит, не видно мать,
Её убила дочь, от голода, чтобы
Не умереть. А ей сказала мать,

Убей меня, я пожила, не выдержит...

На Землю железное время пришло,
Вокруг нас повсюду металл.
Из камня дома, а на окнах стекло,
Машин, на Земле век настал.

Ушло время прочь домовых и русалок,
И леший пропал из лесов.
А мне это время ушедшее жалко,
В нём радость из сказочных снов.

В лесу того времени нечисть незлая,
Его охраняя, жила.
Шалила, народ проходящий пугая,
Она развлекаясь, без зла.

Мазутные пятна на озера глади,
Теперь и ушёл из него водяной.
А лес обречён, в нём пред этим нагадив,
Его спилят люди...