Отжить

Всё в мире перемешано и меж собою связано.
И чистое от грязного зависит в нём порой.
Положить обязательно должны навоза грязного.
Чтобы расцвёл прекрасный ,цветок для нас весной.

В навозе грязном сила есть ,что жизнь даёт цветам.
Они её в себя впитав , растут быстрей и выше.
Цветы мы очень любим все и дарим их друзьям.
Но чтоб навоз дарили ,я никогда не слышал!

Цветов ведь запах радует и сердце веселит.
И получив букет цветов ,мы рады всей душой.
Навоза ж вонь противная и от неё...

То стихнет, то ветер порывом
Рассеет листву по воде,
Где дымный костёр под обрывом
Подобен упавшей звезде.

Весною мечтания реют,
И страсти стоят у кормил.
По осени воды светлеют -
И дорог по-новому мир.

Не всё ли, чем юность богата -
И свежесть, и пылкую кровь -
Уносит во тьму без возврата?
Не всё ль возвращается вновь?..

Листва уплывает...
В сторонке,
Где берег песчанен и пуст -
Отжившее кружит в воронке
И мчит вод ракитовый куст.

По тайным небесным протокам
Не так ли...

Вот те народы, которых оставил
Для искушения Израильтян
Бог Иегова, здесь список представлен
От Хананеев до Филистимлян.

Сделал он так для того, чтобы знали,
Как воевать и учились войне
Те из потомков, что не воевали
По малолетству и прочей вине.

Всем Хананеям и всем Сидонянам
Разве что от восхищенья визжать -
Участь отвёл им Господь: пробным камнем
Быть для евреев и их искушать.

Те в искушении поднаторели
И к дочерям допускали в свой дом.
У Иеговы за это евреи
Были, как с...

Я не люблю людей.
Наверно, в прошлой жизни
Был деревом.
Широколистным кленом.
Сплетения ветвей протягивал влюблено
На встречу солнцу, каплям дождевым.
Тогда был мир наивно молодым,
И даже смерть была ещё девчонкой,
Что приходила только за своим -
Необходимым или же отжившим.
И покидали сущие томивший
Их мир легко. Ведь бесконечность
Плыла на встречу им. И это длилось вечность.

Покуда человек не стал вершителем
Чужих, все больше, судеб.
И смерть стремительно
Состарилась...

А знаешь ли, что счастье Бог разбавит,
Внесет в него и горечь и обман,
А знаешь ли, в страданье Бог прибавит
И приумножит средь обид и ран.
Нельзя безумно к счастью лишь стремиться,
Как и нельзя страданье отвергать,
Так Бог ведет, чтоб мог ты усомниться:
А счастье ль то, где можно только брать?
Страдание ли то, где ты мудреешь,
В котором не теряешь, но берешь?
И много ль счастьем ты в других посеешь?
Но, а в страданье – сколько же пожнешь!
Есть в Ведах Истина, пора ее приблизить...

Здоровый не поймёт больного,
Всё время сытый — тех кто знает голод,
Кто не страдал — страдания чужого,
А кто не мёрз — каким бывает холод!

Понять мы можем те лишь чувства,
Что довелось нам в жизни испытать.
Рассказчик, даже очень пусть искуссный,
Не в силах боль и голод передать!

Как часто что-то по наслышке зная,
Осудят зря, презреньем наградив.
Тем самым в мире боли добавляя,
Тех кто ослаб, тем до конца добив!

Ослабнуть, даже самый сильный может,
Весёлый — может иногда...

Дождь в душе и будто бы легко...
Память лист опавший закружила.
Всё не важно или далеко,
Что жило, а что уже отжило.

В никуда не сгинуть, не сбежать,
Обреченно вопрошать: Доколе?
Память тонкой ниткою латать,
Колющей не замечая боли.

Всё прошло, поблекло без огня,
Прошлое из мрамора и пыли
И не мучай, не пытай меня:
А тебя когда - нибудь любили?

Пеликан — красивый, но он нам чужой.
Воробей — он серенький, но он всё же свой.
Ангелов неведомых, ближе чёрт привычный.
Мы в дни перемен хотим будни, день обычный.

Новое к себе зовёт и при том пугает.
Что оно нам даст собой, ведь никто не знает.
Не всегда ведь старое, век отжило свой.
Иногда и пользу дать, может нам собой.

Среди гор высоких, вырос новый город.
Я ещё не стар совсем, но уже не молод.
Если тёмной ночкой, да с любимой рядом...
То горяч я как огонь и со мной нет...

Ах, дайте мне пожить в такой России,
В той самой, где по мнению газет,
На трон давно восшествовал Мессия,
Ее избавив от извечных бед.

Вестям поверю радостным и гулким,
На веру я до одуренья прост –
Заводы, выпускающие втулки,
Дают стране невиданный прирост.

Махну в село, коль выпадет удача,
Где на меня глядят из всех дворов,
Холеные стада, а как иначе,
Потемкинских отъевшихся коров.

Живут, нужды не зная, ветераны,
Всех под защиту взял родной закон.
А тот, в медалях, в...

Ночами не спит романтичный поэт:
Скрипит до утра постаревшим пером,
И так продолжается тысячи лет,
И тысячи лет еще будет потом.

Обиду и боль, удивленье и смех -
В тетради излил он всю душу свою -
И личное вдруг стало общим для всех
А мир ему бросит: «Несешь чепуху».

Издатель изрежет роман на куски:
«Глагольные рифмы отжили свой век»,
Редакторы скажут: «Здесь нет новизны»,
И как-то не гордо звучит: человек.

Но только все пишет усердно пером,
Под серым покровом ночной тишины...