Отцу алексею

А мне надо туда
Где коней продают.
Где в главенстве узда
Непокорных где бьют.

Где за нрав унижают
Опоясав подпругой.
Где хомут одевают
Разлучая с подругой.

Где на конном дворе
По зубам выбирают.
Вожака в табуне
Гордый вид выделяет.

Где берут в руки кнут
Где коней истязают.
Не видать к воле путь
Тем кого объезжают.

Где копытом стучат
В знак протеста, неволи.
И от боли молчат
Стиснув зубы до крови.

Подчинили, подмяли
Враз стреножили ноги.
Обуздали, сломали
Заложили...

Бездна голубая
В бархате ресниц.
Хитро улыбаясь
Стреляешь из бойниц.

О, милое создание
Природы естество.
От ямочки сияние
Мой ангел, божество.

Наивность безупречная
Кровиночка отца.
Душевная и вечная
Подарок от Творца.

Желанная, любимая
Всех дней моих мечта.
Лучистая и милая
Доченька моя.

Валерий Куроленко

За стихи свои, под запретом был
В средствах массовых, хулиганом слыл.
Не любил его, государства чин
Слушал в тайне простолюдин.

Отдавал себя, когда роль играл
Искушал судьбу, за народ страдал.
Ненавидел разбой, всех мастей воров
Роль желанная, капитан Жеглов.

Пробивался он, как степной росток
В колею вошел, берегись браток.
Кони резвые, понесли его
А цензуре той, не объять всего.

Жизнь счастливую, на Земле прожил
Половинку свою, до конца любил.
Песни пел, на свои стихи...

Я честен – это моя слабость,
Бескомпромистность моя боль,
Мне ложь не доставляет радость,
Я, коммуниста не играю роль.
Отсюда все мои несчастья,
Отсюда все мои враги,
А я живу, борясь за счастье,
За отношения без лжи.
Кто коммунист – тому почет,
Тому доверие и славу,
Ему руководящий пост,
А нам – инструкции отраву.
Пусть он последний идиот,
Но регулярно платит взносы,
Он государственный оплот,
За нас решает все вопросы.
Не потому ли мы живем
В социализме чуть похуже,
А...

Берёза, живая душа
Символ российского леса.
Салатного цвета листва
Поэтом в стихах воспета.

Любимица наших отцов
Источник народной силы.
Серьги её, капли слёз
Сердцу моему милы.

Жажду весной утолит
Вылечит жаром в бане.
Гордо кудрявой стоит
В роще, овраге, кургане.

Белой зовут по коре
Кудрявой зовётся по кроне.
Сказочный вид на заре
Лес в золотой короне.

Валерий Куроленко

Мы глядим иногда на беду свысока,
И сердца отчего-то – немые…
Потому что ещё не узнали пока
Пожирающей жизнь лейкемии!!!
Мы щедры на сочувствие все – на словах,
И, сочувствуя, мимо проходим…
А НАДЕЖДА больного – на помощь – ЖИВА!!!
Что же способ помочь – не находим???

Все живём мы под Богом, рожаем детей,
Бережём их и нянчимся с ними…
Застрахованы ль мы от плохих новостей?
Сохраним ли детишек живыми?
Нам не жаль ничего для кровинок своих,
Ни любви, ни растрат, ни...

Я помню детские шаги,
ступеньки детского сада.
Когда сказали мне что больше нет отца,
А кто сказал мне? что будет он со мной всегда!
И в этот вечер, в этой тишине
Сижу я тихо у окна
И все твержу я про себя
не остюсь я одна!
Ведь прошлое в моей душе не сжеться НЕ когда

Было это далеко и к тому же так давно,
Что теперь не разберешь
Правда это или ложь.

Жил на свете Царь Потех,
Балагур был просто смех.
Баловал, шутил, играл,
Дурака весь день валял.
Только вот была одна
Незадача у Царя,
Дочь, любимица Сердючка,
Несмеяна и колючка.

Царь устроит представление,
Песни, пляски, угощение,
Он пред ней и так и сяк
Распинается дурак.
Дочь нахмурит снова лоб.
Показать характер чтоб,
Крутит где-то у виска
И кричит на старика:

Ты правитель или шут...

Все идешь и идешь. И сжигаешь мосты.
Правда где, а где ложь? Слава где а где стыд?
А Россия лежит в пыльных шрамах дорог.
А Россия дрожит от копыт и сапог.
Господа офицеры, голубые друзья.
Я конечно не первый, и последний не я.
Господа офицеры, я прошу вас учесть:
Кто сберег свои нервы, тот не спас свою честь.

Кто мне враг, кто мне брат, разберусь, как нибудь.
Я российский солдат, прям и верен мой путь.
Даже мать и отца, даже дом свой забыть,
Но в груди до свинца всю Россию хранить...

Я часто думаю об этом –
Судьба, ты поступила зло,
Великим был бы я поэтом –
Но с генами не повезло.

Я не сидел бы морща брови,
Руками обхватив верстак –
Всего сто грамм еврейской крови,
Писал бы я как Пастернак.

Свою бы жизнь я сделал сказкой,
Мечту я превратил бы в быль,
Десяток генов бы татарских –
Что там Мусса, и что Джалиль?

Легко быть признанным поэтом,
Живя для славы и свинца,
И я писал бы не куплеты,
Имея Лермонта-отца.

Я изучаю Ридну мову,
Но, видно, время трачу...