Отражение вечности

Во мраке Вечности искрою,
Земного тела жизни свет.
Небытия тьма пустотою,
Его пути погасит след.

Земное тело лишь носитель,
Рассудком созданных миров.
Пространства жизни посетитель,
В пределах выданных годов.

Душа, сознание и личность,
В их осознании живут.
Вселенных вне их динамичность,
В них чувством скорости минут.

Живущим мерка ощущений,
Телам о данности их врёт.
Меняя в них объём мгновений,
В них изменяет времён ход.

И в них мгновения годами,
И годы в миг всего...

Когда на мир, посмотрит Вечность пеклом,
И он заплачет, огненной слезой.
И станет тело в жарком огне пеплом,
Сгорая плотью, вспыхну я душой.

Нет, в небе солнцем миру я не стану,
Не вспыхну путеводною звездой.
Искрой горящей я в пространстве кану,
И обрету, в нём тишины покой.

Уйду туда, где нет времён течений,
Где нет движения, материи и тел.
Где ни запретов нет, ни разрешений,
И суеты, мирских забот и дел.

Искра погаснет и меня не станет,
Нигде, никак, ни в чём и никогда.
И...

Чётки с нечётким рисунком на спинке древесной…
Пальцами цепкими нечет и чёт разделяя,
Бритый монашек, сутулый от формы телесной,
Мантру читает отточенной ширмою рая…
Болью мозолей от чёток уставшие пальцы
Тщетно скребутся в сознания узкую дверцу.
Зря не послушал Учителя, мудрого старца -
Чётки ничем не помогут при поиске Сердца…
Чётки с нечётким рисунком (изгибы «инь-яна»)
В тонких руках, откровения жаждой томимых,
Неумолимо и чётко ныряют упрямо
В круговорот символических дней...

Любимая, мой милый друг,-
Слова мягки, нежны с любовью.
За мягким тоном не таю
Ни гнева, ни напоминаний болью
Ни - что зачтётся мне в Раю.

Я пораженье признаю
своё, - в желании созданья,
В желании найти "уют",
В неповторимости вниманья,
К друг другу ...- вот теперь пою....

Коль заслужила пониманья
Судьба за ветренность твою,
Так это за твоё созданье........

Посмотри…
Это – Слёзы Разлуки
Посмотри…
Это – Раны Потерь
В Небытии,
Запрокинуты Руки
Заслонившие
Ветхую Дверь

За которой,
Минуют Столетья
За Порогом,
Секунды – Года
За Мгновенье,
Отдашь Долголетья…
Прежней Жизни…
Уйдёшь Навсегда…

В Никуда…

Где Рождается Небо
Где Пространство,
Горит Тем Огнём,
Что Любовь
Зажигает Незримо
Сам Создатель
Находится в Нём

Где Цветы,
Словно
Радуга в Свете
Где Улыбки,
Как Лики в Раю
Где Встречаешь
Любовь на Рассвете
Словно Сказку...

На крыше небоскреба, где даже звезды ближе,
Чем призрачные лица оставленных друзей,
Присел он на минутку, я эту маску вижу,
Молчит о чем-то снова усталый чародей.

Смешить их надоело, пугать их неохота,
Они как дети снова смеются и рыдают.
На крыше небоскреба во тьме он ждет чего-то,
И дальние планеты ему надежду дарят.

А вдруг в том измеренье потом он станет магом,
Над миром пронесется, как яркая комета,
И сорваны все маски – надежда и отвага,
Еще ему остались, и затерялся где-то...

Вехой времени, а по сути
Ординарным торчим столбом
Мы на врЕменном перепутье,
Полагая - на временнОм.

Среди деревьев Иерусалима
Есть те, что существуют сто веков.
Они всё шепчутся и шепчутся незримо,
Свободные от времени оков.

Среди созданий Бога есть такие,
Что Землю топчат сотни тысяч лет.
Они сокрыты от него в те дни лихие,
Когда живут они во сне, а жизни нет.

Среди созданий Бога есть такие,
Что и не рождались никогда,
И мудрости их сущности былые
Останутся на свете навсегда.

Преграды есть в сознании людей,
Скрывающие истину и свет:
Глаза и ум, и тело, интеллект,
Хоть...

Полюбил, когда нутро всё зачерствело!
Сизый пепел в выжженном остался поле!
Как пророс росток на пагубном просторе?
Вырос цветик, и багрянцем всё зардело!

Да, в блуждающей судьбе я был беспечен.
Притягательных очей не вынес взгляда!
Мнился свет любви, а льда не видел хлада.
Дар блаженства неги слишком скоротечен.

Слепо сердце красотою любовалось...
Высь души искала праздника свиданья...
Ты полна была нескромного желанья...
Так внезапно всё исчезло, оборвалось.

«Да не будут тебе Бози инии, разве Мене».

Одна, одна над белою землею
Горит звезда
И тянет вдаль эфирною стезею
К себе — туда.

О нет, зачем? В одном недвижном взоре
Все чудеса,
И жизни всей таинственное море,
И небеса.

И этот взор так близок и так ясен,—
Глядись в него,
Ты станешь сам — безбрежен и прекрасен —
Царем всего.

Январь 1897