Отравление

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»


Портреты юдиц с лилиями

Тридцать седьмой фрагмент

Феи ночи к одесным столам
Занесут о серебре пасхалы,
Мы ль угодны еще ангелам,
Господь-Бог, наши вретища алы.

Льет сумрак Византея, одно
Будем чаять небесные хоры,
Пусть начиния полнит вино
И зефирность вседарствуют Оры.

А юдицам дадут балевать,
Халы вымесят Цины и Леи,
Мы начнем с их шелков обрывать
Перевитые кровью лилеи.

Сорок пятый фрагмент

Королевские гербы в тени...

От сладостей у рыжей королевы
под старость впали щеки, от зубов
остались только черные обломки,
и правильно - зачем ей свежий рот,
когда сэр Дадли умер и народ
давно уже наследника не ждет,
и бродит смерть по коридорам замка,
и королевской мантии изнанка
пропитана старушечьей тоской -
зачем ей рот, бедняжке, боже мой,
для смеха, Яков, не для поцелуев,
но это горький и холодный смех,
смех королевы, потерявшей всех,
опасный для придворных чистоплюев.

Не причитай - судьба моя ужасна...

Протяжный стон израненной любви,
Скрипка души навзрыд сыграла,
Шлейф аромата едкого сандала
На кожу лег, сжигая все внутри…

Дышать тобой … такая мука,
Лекарство лучшее-разлука,
Но не спасает и оно…
Давно…

Давно живу в смятении…
Раздавлен…
И голосами сладких миражей отравлен.
Но, как-то мне уж … все-равно…

Не повторить нам танец страсти,
Хоть остаюсь в твоей я власти, Прости…
Прости, что бросил шаль сомнений
На тонкий стебелёк Любви.

В душе своей не допусти минуты злой – минуты ненависти, гнева:
На землю, мир, на некрещёный и крещёный божий люд
Да семена вражды тлетворные вовек не упадут,
Словно из яростно оскаленного змиевого зева,
Из уст твоих! – Лишь от великого усердия и доброго посева
Побеги все на ниве добрые же, щедрые встают...
Хотя бы невзначай, отравленным (попомнив Божий Суд!)
Зерном не оскверни Пречистого пространственного Чрева.

Яков Есепкин

«Стихотворения из гранатовой шкатулки»

Каверы


XXI

Се вечерии с Иродом, тьма
Сукровичные вишни оплавит –
И превьется о хлебах сурьма,
Аще пурпур бессмертие славит.

Утром слуги отмоют полы
И винтажие мраморных лестниц,
И ярким алавастром столы
Вновь уставит хор юных прелестниц.

Нас камены сюда завлекли
Чтить всетаинство смерти, на хвою
Льется мгла, по какой и вели
Их к письма гробовому сувою.


XXII

Потемнели яркие сады,
Сон юдоли тоску навевает...

***
Чредой каких бы испытаний
неизвестное грядущее
ему ни угрожало,

счастлив уж
вырвать из сознания сумевший
смерти жгучее отравленное жало.


***
Сродни тому, как чистый блеск
быть должен придан при шлифовке
дорогому бриллианту,

единый труд лишь придаёт
и полнозвучие, и, вместе,
обрамление таланту.


***
От понимания её,
также от степени отсутствия
в сознании каких-либо оков,

зависит в жизни напрямую
и осмысленности мера
совершаемых шагов.

Есть «Я» твоё и «Я» от Бога,
Где ваше «Я» всего сознанье бытия,
Всегда бестплотное и столь глухое.
Где море страшных дум всего творенье «Я».
Где ты одновременно мысли и мыслитель,
А если мысли причиняются тебе боль,
То врядлисвоей жизни ты творитель,
Ты наполняешься отравленной водой.

Есть «Я» - родник, фонтан, осознанность и чувства,
Наполненный любовью и теплом,
И если ты с него черпаешь воду,
Твой мир прозрачен и определён.

А если «Я» сильнО и постоянно,
Тогда ты сможешь...

Я не вправе, я не вправе,
Уходить из жизни, но,
Сердце болью, болью давит,
И устало жить оно.

Я не вправе, я не вправе,
Всё пускать на самотёк.
Но куда б не шёл, направит,
Меня в срок мой, дней поток.

Я не вправе, я не вправе,
Меланхолией жить, но,
Ею сердца мир отравлен,
И тоски, оно полно.

Я не вправе, я не вправе,
Терять веру в свой успех.
Но я мал и и не тщеславен,
И не рвусь со дна наверх.

Я не вправе, я не вправе,
В снах навек остаться, но,
Я устал, устал от яви...

Окружила великана

Злобных карликов стена.

Окружили тараканы

Добродушного слона.



Раззадорились задиры

Распоясались срамно:

«Мы возьмем в тиски полмира!

Злобных карликов полно».



Нет такого минерала –

Ни урана, ни угля,

Что земля нам не давала,

Наша русская земля.



Есть свои в России фрукты.

Отвернулись? В добрый путь!

Без отравленных продуктов

Проживем уж как-нибудь!



Ты поезди автостопом,

Раз не хватит на билет, –

Мы Америку...

Сражен как юный недотрога
Мечтающий, но робостью томим
Красой, дарованною Богом
Твоей, нежнейший херувим!

Касаясь губ моих, ты лечишь боль,
Уныние, коснувшееся сердца.
Удары ощущаю жизни вновь
Законам, подчиняясь Герца.

Но с бархатом вина вливаешь яд
Когда обличие мое по зеркалам…
Я стар и источаю смрад
Обрюзгший человечий хлам.

Целуй меня прекрасная, целуй.
Помадой нарисуй любви соей цветок
Но выстрелом, отравленною пулей
Прерви безумной жизни срок.

Где радость от...