Отравиться

Есть здесь кто-нибудь?
О, привет!

Кто выжил? Есть здесь кто или нет,
Кто-нибудь, кроме меня?
В сумрачной ночи танцующий свет
Тает, кружась и маня.

Я многое знаю о жизни вовне,
В Богом забытых мирах.
Я слышал голос в томительном сне -
Той девушки, чьё имя Прах.

Когда безысходность взяла меня
В страну нелепых теней -
Пошёл я один, свою память кляня,
За то, что вспомнил о ней.

Я свой, я призрачный храм оживил,
В безмолвные трубы трубя.
Явилась ты и застыла без сил,
Плача и...

Мы с призраком этим в войне второй год,
Но ковид- вражину ничто не берет!
Локдауны, маски, дистанция- бред!
Ему нипочём все... Спасения нет?
Никто ведь не хочет народ исцелить-
Не выгодно. Лучше нас вечно "доить".
Едой гэмэошной нам кровь отравить,
Спиртным одурманить, вакциной добить...
Чтоб властвовать, всех разделить и клеймить.
Кто всё-таки выжил- друг с другом стравить,
Особенно буйных- в загонах закрыть
И эксперименты на них проводить.
Мы терпим веками, годами молчим-
То блеем...

Я хотел, хотел прожить спокойно,
Но шестёркой, бит туз козырнОй.
И теперь, теперь на сердце больно,
И души, утратил я покой.

Стало всё непрочным, ненадёжным,
В каждом дне, какой-нибудь подвох.
Радость дав, печалью мир в нём может,
Отравить, за нею следом, вдох.

И ни в чём, не стало постоянства,
Ноль стал центром, всех координат.
В пустоту-ничто, его пространства,
Все мои, пути теперь спешат.

И не от добра, и не от злобы,
Я себе, давно добра не жду.
Что б не выбрал и не...

Поздняя осень не думать просит.
Незваные гости как в горле кости.
Отсрочить конец, что делу венец?
Хочется тему сменить и не быть.

На дворе травы, в сердцах отрава.
Трещат костры и ножи остры.
В кострах кастраты считают утраты.
Почём фунт лиха? В ответ всё тихо.

Кто молодец, тот имеет овец.
А кто овца - пасёт молодца.
Каждому молодцу нужно дать овцу.
Каждой овце - надежду в конце.

Едва рассветёт - мясник придёт.
Звенят медные трубы, качаются трупы.
Не уберечься лживой речью...

Вы когда-нибудь смотрели
На картины Боттичелли?
Во Флоренции в Уффицы
Под названием «Весна»
Есть божественные лица
И любви их песнь полна…

Вот Зефир – волшебный ветер
Нимфы красоту заметил.
Вниз слетев, пленил без права,
Словно крик одной струны.
И любви его отрава,
Как прелюдия весны…

Но духовное начало
В плотские дела влезало:
Нимфа Хлорис стала Флорой,
Удивив цветочной статью.
А весну – любви опорой
Сотворило её платье…

Primavera, Primavera..
Там прекрасная Венера...

Привет, моя любовь, мой друг!
Как жаль, что не смогу я вновь сказать
Тех самых слов,
Которые могла сказать еще не раз…
Что не смогу прижать тебя к своей груди,
Поцеловать…
И радостно с тобой пойти гулять!
И если бы я знала,
Что вижу я тебя тогда в последний раз,
Хотела бы с тобой я поиграть…
Все бросить!
Обнять тебя и никогда не оставлять!

Прости, что не смогла тебя я уберечь…
Ты прожил мало…
Всего каких-то пару лет…
Три года, срок твой не велик,
Но прожил ты достойно жизнь...

То молча ждут своих минут
И дней безоблачного счастья,
То видят путь, но не идут,
То рвут на части крепкой пастью

Свои надежды и мечты
О лучшем мире, лучшей доле
И прислонив к земле зады,
Смирившись с болью и неволей,

О счастье молят небеса,
А, получив от них подарки,
Не верят собственным глазам
И ноют нудно, ноют жалко.

То доберутся до ворот
В страну безбрежного блаженства
И силы все пускают в ход,
Пускают в ход любые средства,

Чтоб не пустить туда других,
Не дать друг...

Дзержинская народная песня про город химии...

Владимир Герун

Экспресс въезжает в город мой родной
Детишкам раздают противогазы.
Я узнаю тебя, Дзержинск, родимый мой,
Столица химии и прочей там заразы...

Здесь я родился, здесь мой дом родной.
Здесь я гулял от арки до пожарки.
Как все дзержинцы, стал как водяной,
Всё перепил - от спирта до солярки.

В Дзержинске целых три Оки
Их больше нет нигде на целом свете
Напиться сможешь ты в одной, и искупаешься в другой
И станешь...

Н'ечисть силу набирает,
Всех пытаясь покорить.
За "зелёные" скупает
Души, чтобы нам не жить.

Непом'ерну тягу к злату
С новой силой возбудит,
И калёному булату
Плоть несчастных подар'ит.

Как отраву во колодец,
В Души бросив злобы яд,
Сей удалый сенокосец
Косит всех людей подряд.

Мир, насильем отравляя,
К болям делает глухих,
Тем для жизни оставляя
Только выродков одних.

Что в миру считалось гадким,
Попадало под запрет,
Извратившись, стало сладким,
Повыл'азило на свет...

.
.
Сумерки. Тихо. Родной отчий дом.
Отец на крылечке сидит.
Дальние всполохи. Чуть слышен гром.
Времечко к ночи деревней спешит.
.
Молча отец достаёт папиросы.
Казбека окутанный запахом двор.
Радуется хор недетских вопросов.
Долгий, неспешный ночной разговор:
.
радость рождения, смерти покой…
Кузнечиков стрёкот. Тепло.
Ласковый голос уставший, родной
время безжалостно прочь унесло.
.
Радоница. Уплывает в рассвет
далёкий тот вечер… Тепло мудрых слов
дарит мне детства...