Отрада

Границей между небом и землей
Служу я от начала мирозданья,
Рисуя очень нежною чертой
Ландшафта переливы-очертанья.

Бываю я и близок, и далёк,
Но ты меня поймать сумеешь вряд ли,
Я пополам пейзаж твой пересёк,
С тобой играя вечно в догонялки.

Я тонкой лентой на краю Земли
Застыну в красках розовых заката…
Куда б тебя пути не завели,
Для глаз твоих останусь я отрадой.

Мир — разноцветный, лоскутной...
И Дух, умаявшись в одной душе елозить,
Найдет в другой отраду и покой.

Раздробленность — основа пусть психоза,
Но все же тайна в этом есть,
Когда в одном бокале яд, в соседнем — роза.

Поэтому миров не перечесть,
Нам кажется — все знаем, все видали,
И нового уже уму не съесть...

А рядом вдруг таится то, что мы не знали!
Но как его открыть... И надо ли?
Меж нами искры напряжений пролетали.

Мы с тобой веселиться не можем,
Стали даже улыбки беречь.
И все чаще ночами итожим
Длинный ряд расставаний и встреч.

Сколько чувств - и прекрасных, и грозных -
Неужели растрачено зря?
Перед ясностью первых морозов
Мне все ближе печаль октября.

За шуршащей стеной листопада
От случайностей не берегусь…
Странно чувствовать в сердце отрадой
Эту долгую тихую грусть.

Хочу туда, где нет ни слёз,
ни злостраданий, ни мучений,
в страну, где Иисус Христос
Единый Бог без исключений.

Лысиков Александр 04.04.2009 00:23

И я хочу туда скорей,
Забыть все горести, печали,
Уйти туда, где нет теней -
Я в этой жизни так устала.

Инесса Гирич 04.04.2009 00:45

И я устал здесь от сражений
и от печали. Просто так
мне проще. И от поражений
страдал своей душой чудак...

Лысиков Александр 04.04.2009 01:07

Не верю, чтобы Бог забыл нас,
Мы столько в жизни...

Соседки бьются – друг на дружке
мужья их ждут, на поводке
собаки лают, в ржавой кружке
остатки пряностей, в еде
коровы трутся, бык в потуге
с кольцом в носу, кричит в узде
осёл домашний, шёл к подруге
стежком потайным, в темноте
ежата серые, в кольчуге
гребутся в ясли, по листве
грядёт прохлада, ветер к вьюге
как раз изловчится, к зиме
просторы вянут, лужи глубже
в лесной отраде, в неглиже
природа знает, кабы лучше
соседки бились – по земле…

Мама, мамочка, не надо!
Я прошу – оставь мне жизнь!
Стану я твоей отрадой,
Не захочешь – откажись.

Тем отдай – в благие руки,
Кто нуждается во мне,
Не влеки себя на муки
После смерти в судном дне.

Помоги увидеть небо,
Солнце, звёзды, дождь и снег,
Поделись водой и хлебом –
И украшу я твой век.

Защити меня от боли
И от холода щипцов,
Дай мне шанс увидеть волю
И родимое лицо.

Мама, мы ведь так похожи:
Гены, кровь, от плоти – плоть,
Обязательно поможет
Выжить нам с...

О, если бы познать, кто я! Хотя бы раз
Постигнуть, для чего скитаюсь я сейчас?
Спокойно зажил бы, отраду обретя,
А нет — заплакал бы я тысячами глаз.

Авиценна Ибн Сина

Пугать меня ни чем не надо,
Уже и смерти не боюсь.
Познал я трудности так рано,
И оказался на краю.

Крутого берега на речке,
Где нет берёз и тополей.
Прошёл без счастия далече
В объятьях грусти и теней.

И ничего не испугался,
Ни одиночества, ни бед.
Хоть и в дороге мне встречались,
Так много нежных, страстных дев.

Но так, ни с кем и не остался,
Продолжил свой тернистый путь.
Теперь душевная усталость
Меня томит, как сердца грусть.

Так что пугать ни чем не надо,
О смерти...

Я помню, были дни суровы,
И ночь долга как целый век.
А молодость, стеснив оковы,
Не знала волн свободных рек.

Помню, были дни печальны;
В мечтаниях думой омрачен,
Я желал познать все тайны,
Каким народ был увлечен.

Сколько ж дней бесполезных
Мною проведенных много раз?
Когда душа о днях чудесных,
Мечтала горестно подчас.

Тогда в материи я смыл, искал,
И в ней желал найти отраду.
Но нет в материи тех зеркал,
Как отражала б душа усладу.

И зов души, и лик страданий,
Со...

Каждый пишет о берёзах
И любви в осенних грозах.
И о радостях своих,
Только грусть, печаль таит.

Но, а я грусть изливаю
На бумаге в час ночной.
До сих пор душой страдаю
Без любимой и родной.

Мне была она отрадой,
Песней звонкой соловья.
Ничего уже не надо
Без тебя мне, без тебя.

Нет и смысла жить на свете,
По утрам встречать рассветы
Без тебя, стал без тебя
Одинок, как ветер я.

Но, а пишут о берёзах
И любви в осенних грозах.
На бумаге в час ночной
И любимой и родной.