Отпусти из себя печали

Немного в памяти осталось сил,
Немного личности еще осталось
От прежнего, что был так мил
По каплям, малость сберегалась

Ни когда я такого не думал
Что буду виском пистолет ощущать
И его вороненое дуло,
Жизнь заставить уже не брюзжать

И пускай он с любимой поврозь
И пускай для неё он пустой
Даже счастье за ним не гналось
И не встал он опять подуздой.

И где то, сковырнув еще немного сил
Набравшись мужества и чести
Сказав, что он её простил
Прости ж его и просто отпусти.

Просто поскорей отпусти меня в небо,
Просто позабудь то,что было тогда,
Знаешь для меня будто бы тебя не было,
И для тебя меня нет никогда.

Снова тихо схожу с ума, снова бьет по вискам пульс.
Снова в сердце пришла зима, и никак теперь не усну.
Холод тенью бежит вослед, не согреет уже вино,
Огонёк любви исчез, и в осколки опять стекло…


Холод тенью бежит вослед, не согреет уже вино,
Огонёк любви исчез, и в осколки опять стекло…

Тише-тише опять шаги, холод сердце в тиски сковал,
Я хотела услышать: «Прости», но ни слова ты не сказал…
Тушь стекает с ресниц вниз, а душа на куски в прах,
Меркнут города N огни – серой жизнь...

Мир умножал души печали,
За маской друга скрыт был враг.
Дразнили горизонта дали,
Но отдалял их каждый шаг.

Всё как всегда и неизбежна,
Сезонов смена — ждёт зима.
Укроет мир периной снежной,
Из труб, дым выдохнут дома.

Себе подобных люди ищут,
Чтобы о них заботой жить.
Чтобы себя самих стать выше,
И их печали разделить.

Сокрыты от людского взора,
Причины истинные бед.
И не избегнуть им позора,
Над тем кто слабже их, побед.

За кровожадность, зубной боли,
Зачем-то Бог...

всегда в своей печали
даже с мнимой улыбкой на губах
я так хотела,чтобы меня встречали
родные в этих дверях...

всегда в своей печали
даже с мнимой улыбкой на губах
я так хотела,чтобы провожали
меня всю в красном и цветах

вперед ногами,в красном платье
улыбкой милой и немой,
ведь все это лишь проклятье-
быть всем всегда чужой

вперед ногами,из дверей,
усыпанной алыми цветами
даже не рукой друзей...
меня чужие провожали...

всегда в своей печали
с улыбкой на губах...
меня...

Я печь Освенцимского крематория,
Я жру людскую плоть: видать так надо?
И застилаю окружающую территорию
Густым и черным дымом, тошнотворным смрадом.

Я ем замученных, расстрелянных, удушенных,
И обессилевших от голода, живых детей,
И днем и ночью мое чрево равнодушное
Готово в дым и пепел превращать людей.

Мой голос - крики заживо сжигаемых,
Шипение горящих тел, их треск,
Лязг ржавых створок, часто открываемых,
Гул пламени, отбрасывающего злобный блеск.

Из кирпичей я грязно...

Здесь не топят дровами печи,
Здесь морозов трескучих нет.
Здесь встречаю я жизни вечер,
Там — увидел я белый свет.

Там пришёл я в Земной мир этот,
Из него — видно здесь уйду.
Это нужно судьбе зачем-то,
Суждено так, мне на Роду.

А коль так — это жизни доля,
Небом свыше она дана.
Плохо лишь — ностальгия болью,
Вновь забрала покой из сна.

Утро серое — холод, сырость,
Снег с дождём, ветра дикий вой.
Мир попал наш Зиме в немилость,
Потому ветер буйный, злой.

Растопили там печь...

у печи посидим вдвоем
тепло исходит от печи
помолчим

В печали бытия есть странная примета:
Сближение на миг, разлука на века.
И этот свет во мгле, и бденье до рассвета,
Когда уже беседа наивна и легка.

И больше страсти бред не виснет в полумраке,
Когда обиды свет не может не терзать.
В такие вот часы написаны все драмы.
Но мы, не веря им, врываемся опять

В какие-то стихи вплетаемся наивно,
Какие-то грехи готовы повторить.
И в предрассветный час смиряются все ливни,
И стрекоза над розой отчаянно кружит.

Она не понимает...

Я не отдам себя печали.
Грустить не буду ни о чём.
Я не хочу чтоб люди знали.
Что в сердце боль живёт моём.

Печаль скрывать не попытаюсь.
Забуду попросту о ней.
Когда болит я улыбаюсь.
Чем больше боль — тем веселей!

От боли той кричать не стану.
Привык я с болью в сердце жить.
Пока дышать не перестану.
Смогу смеяться и шутить.

И пусть болит ,ведь это значит,
Что сердце есть ещё в груди.
Намного хуже если плачет,
Боясь того что впереди.

Простите люди дорогие,
За песню...