Отпущенный

Безумств моих стихи,
Скорей всего, плохи.
И я не отрицаю,
Что зря листы мараю.
Но ты как оплошал?:
Шесть строчек прочитал!


Холод, сырость, грязь, туман.
В это утро всё - обман.
Звуки тают, нарастая,
И рождаются, смолкая.
Сон ли в утро? Утро ль в сон?
Яви крик? Иль бреда стон?
Стон побуднего распятья,
Стон полночного проклятья.
Нынче всё не то, не так,
Не с чем сердцу биться в такт.
Не с чем биться, не с чем слиться,
Некому во мгле молиться.
Нечем стало дорожить,
Нечем...

Жили-были бобр с бобрихой
В заводи завидно тихой.
Запасали впрок кору,
Ветки, стружку и траву,
Чтобы зимними ночами
С полными спать животами.
Лучше сытостью томясь
Ждать весну, не торопясь,
Чем придумывать диету,
Отослав гурманство к лету.
Этой думою они
Наполняли жизни дни.
Надобно сказать: бобриха
Знала сколько стоит лихо
И заставила бобра
Видеть, как она добра,
Как она его лелеет,
Всюду за него радеет,
Не жалеет для него
Красноречья своего.
Её ценные советы
Были ею же...

Под скрип кровати за стеною
Привычно пишутся стихи
В них четверть странного покоя
И на три четверти тоски

Плывем в отпущенных минутах
Зачем-то спим, чего-то пьем
Мы знаем странность своей жизни
Но с этой странностью живем

В бытовках тощих коммуналок
Уют невзрачный создаем
В пылу словесных перепалок
На кухнях часто морды бьем

Цинична вдовушка-соседка
И знает цену пятакам
Но после третьего стакана
Пойдет привычно по рукам

Здесь в ненаписанных поэмах
Не будет утренней зари...

Уже не ждешь.... Его прощенье
Тебе вернет могилы тень.
Грядет последнее сраженье
В огне отпущенных потерь.

Ряды зевак вдали погоста,
Внимая жадно языкам,
Без сожаления так просто
Поверят лживым мудрецам.

Над головой седое небо,
Взирая грустно на костер,
Откроет лоно, приняв Деву,
И завершит ненужный спор.

Достигнет плач до Орлеана
И вспомнит предавший народ,
Как за собой вела их Жанна
К победам, выбрав эшафот.

12.07.2008

Бог был милостив к нам: преподал нам уроки.
Он от нас же самих нас пытался спасти.
Исполнители воли Господней – пророки
становились преградой у нас на пути.
Мы всё время идём по пути суицида,
так что гибели нам избежать не дано.
На Адама и Еву не держим обиды
и ведём себя так, будто нам всё равно,
когда кончится всё, когда выйдут все сроки –
те, что Бог нам отмерил в начале времён.
Мы забыли про то, как явились пророки
и продлили агонию наших племён.
Самых первых из них матерьяльною...

Пытаюсь, ахая да охая,
Продлить отпущенное время.
Зеленоглазая далекая –
И наваждение и бремя.

Уже давно – воспоминание
Туманней, зыбче, бессловеснее.
Словесно только покаяние
За все то, что не стало песнею.

Молитвой светлою хранимая,
Живи, нешумная, достойная
Зеленоглазая любимая,
Как прежде, легкая и стройная.

Опять мне даришь вдохновение –
С ним долетаю до Парнаса я...
Кобзоново послушай пение --
Не зaбывай, зеленоглазая.

Ты прав, мой друг, что все мы смертны.
Но для чего любовь дана,
Когда мы любим безответно,
Теряя голову. Одна
Она нам сердце наше гложет
И ничего мы не хотим.
Ну, если только стать моложе,
Когда в глаза её глядим.
Всё расстворяется в пространстве
И время тает как туман,
Не думаешь о постоянстве,
Когда своей любовью пьян.
И мы любовь не выбираем,
Не в нашей власти выбирать.
Когда мы голову теряем,
Нам больше нечего терять.
Жизнь без любви пуста, уныла,
Но это знает только тот...

Средь находок множеств и потерь

Ищем мы потерянную дверь,

Укрывая внутренюю лень,

Уверенностью дышим каждый день.



Ночью думаем о рассвете,

Правде предпочитаем отрывки лести.

И, увидев день, ждём ночи.

Грехами опоясанные мудрецы души.



Но верим, что найдётся дверь,

Не веруя, убеждаем слабо - верь.

И, поняв, что дверь была в душе,

Мы вдруг поймём, что суть была в ключе.



Живём дальше, страдаем,

Улыбаясь, плачем.

Верность чести храним...

Елка – просто роскошная.
А наутро – мигрень.
И укатится в прошлое
Этот праздничный день.
Мишура станет мусором.
И в разгаре зимы
Не заметим мы грустного,
Не опомнимся мы.
Вот подарок для крестницы,
Что под елку кладу –
Я купил в прошлом месяце,
То бишь, в прошлом году.
Это праздник, не спорю я
Но, увы, не секрет,
Что уходит в историю
Год из горсточки лет.
Год из горсти отпущенных.
Их назад не вернуть.
Но кулисы опущены.
Новый год. В новый путь.!

Добро суровым быть должно,
Чтобы летела шерсть клоками
Со всех, кто лезет на добро.
Добро – не жалость и не слабость,
Добром дробят замки оков.
Добро – не слякоть и не святость,
Не отпущение грехов.
И смысл истории – в конечном,
В добротном действии одном:
Спокойно вышибать коленом
Не уступающих добром!