Оторвавшийся лист

Я заживо пока не замурован,
И новый лист белеет на столе.
Не для того талант певцу дарован,
Чтоб всуе хоронить его в земле.

Идущий в рай о камень не преткнётся,
Хоть этот путь и тесен, и суров.
И сам лукавый в страхе содрогнётся
От грозной правды вдохновенных строф.

И пусть врагом жестоко я изранен,
Мне не резон безславно умирать.
Поэзия есть поле вечной брани,
А тему волен всякий выбирать.

И дикий зверь хранит свою берлогу,
А мы – чужие в собственном дому.
Я песнь пою...

Где-то мы с тобой встречались,
Может быть в чужом краю.
И не встретившись, расстались,
Не познав любовь свою.

День за днём, как ночь за ночью,
Года за годом в пустоте
Жизнь проходит, гаснут очи,
Как и звёзды в высоте.

А душа, как лист осенний
Шепчет слёзам дождевым.
И торопится за тенью,
Не познавшая любви.

Так что выйду на дорогу
И пройдусь по тем местам,
Где шумят ветра в просторах
О несбывшихся мечтах.

Дни проходят, гаснут очи,
Как и звёзды в высоте.
Год за годом...

Тишина в лесу такая,
Что я слышу, как жужжит
Комаров кусучих стая,
И как деревце скрипит.

Как кузнечики стрекочут,
Дятел клювиком стучит,
Птички ласково щебечут,
Травка твёрдая шуршит.

Как трепещут тихо листья,
Как вздыхает ветерок,
Как журчит и веселится,
Звонкий чудо-ручеёк.

Как копытом бьют олени,
Как порхают мотыльки,
Как играют на свирели,
Там, за лесом, пастухи.

Тишина в лесу такая,
Только музыку пиши,
Для сердечного вокала
Поэтической души.

На чистом струюсь листе
Скорбящей души слезами,
Повешенный на кресте
Меж адом и небесами.

Из сердца глубин взыграй,
Псалом тесноте и тлену!
Душой воспаряю в рай,
А плотью стремлюсь в геенну.

Сугубую казнь терплю,
В желаньях непостоянен.
Мой дух укрепить молю,
Распятый Галилеянин!

Пред Богом лукав и лжив,
Я в лени подобен спящим,
Лишь словом Господним жив,
Из уст Его исходящим.

Скорбящей души ручей
Ничто иссушить не сможет.
Я некогда был ничей.
Теперь я навеки – Божий.

Мне рыдать по тебе охота истерикой и слезами
И назвать не любовью чувства, что покинуты были нами
Мне бы снами упасть на землю, небесами разбиться оземь
И винить в неудачах время, негодяйку холодную осень

Мне бы листья посыпать пеплом, и на пару с осенним ветром
Растрепать беззащитной жертве, на изнанку с душою сердце
Мне бы дымом истлевшим, никотином попасть ему в бронхи
И крушить его стойкую веру, и ломать мечту на обломки

Мне душить бы тебя, обнимая за горло, гремучей змеей на...

Плыла по небу туча
Толстая и злая,
Облака помельче
По пути съедая.
На глазах росла она,
Ширилась, копилась,
А потом дождем слепым
В город опустилась.
Омывала листья
Тополей и кленов,
Предлагая счастье
Городским влюбленным.

Солнце льется на листья,
А с них стекает в траву
Ослепительным озерцом.
Земляника покраснела
От долгожданного вниманья,
Гриб, пробив шляпой землю,
Вынырнул в центре,
И даже улитка,
Дочь дождя и прохлады,
Подалась к опасной черте,
Знала, что солнечный свет
Противопоказан,
И все таки вползла
В запретную зону.
Замерла
В незнакомом блаженстве,
Но озерцо отодвинулось,
Не повредив
Ее нежную сущность,
А через минуту исчезло,
Напуганное нашествием
Сумерек…

Я бросил…
.........................Мозговые слизни
уже не точат изнутри.
И чистый лист, как в прошлой жизни,
со мной давно не говорит.

Я бросил…
.........................Гадкая привычка –
переживать по мелочам.
Усталых мыслей перекличка
уже не будит по ночам.

Я бросил…
..........................Звонкой тишиною
наполнился привычный быт.
И тот, кто был когда-то мною,
теперь уже почти забыт.

Я бросил…
..........................И почти не тянет…
Давно я этого...

Белесой пленкой дождевой
Судьба окутала меня,
Белесой пленкой дождевой,
Багровым светом полудня.
А ночь – тигрицей мне на грудь,
Кричал вечерний козодой,
И словом: будь или не будь –
Судьба сказала мне: ты мой.
Но для верблюжьего хребта
Пера совина не нашлось:
Пустые выбросив года,
Из сердца вытащил я гвоздь.

Как все-таки странно и трудно взглянуть на себя с той стороны зеркала…
Я.
Опали серые листы,
Огнем живящим опали,
И мир, что куклою застыл,
Ростком поднялся из пыли...

«Я» и «ты» - такая шутка,
Плана общего строка,
Заблуждения минутка,
Переросшая в века.

Необъятная структура -
Оригами белый лист…
Всё - одна архитектура:
Богослов и атеист.

Соглашения и споры,
Целомудрие и грех -
Многомерные узоры
Панорамы обо всех.

21 апреля 2011 г.