Откроюсь

Вступление
Порядок слов — моя наука,
Ей предаюсь я с наслажденьем.
Когда-нибудь от серой скуки
Перечитаю с изумленьем
«Войну», «Иисуса», эти строки,
Хоть сомневался я вначале...
Сим отступленьем однобоким
Начну, пожалуй, сказ печальный.
Продолжить праведное дело
Велит поэтова мне кружка,
Меня подбадривают смело
Есенин, Лермонтов и Пушкин.
Они бы поняли... Недаром
Сложили головы на плаху,
И поэтическим пожаром
В сердца ударили с размаху...

Однажды, теплым, нежным летом
Я отдыхал от всех затей.
Луна висела амулетом,
Оберегая от страстей.
В те дни я видел сон ужасный:
Впотьмах на ощупь шёл вперёд,
Но каланчою Некто властный
Перевернул наоборот
Мою истерзанную душу,
Пульнув её окурком в лужу!
Я стал душой, внутри же — тело...
Пустой, бездушный истукан
Издал истошный вопль смело
И угли сунул мне в карман...
Душа горела! Глянул вверх!
И что увидел: вместо солнца —
Каракуля! И мерзкий смех
Заместо песен раздаётся...

Какое страшное мгновенье,
Когда приходит нетерпенье,
Обида, горечь, раздраженье,
За ними злость и осужденье.
От смрада жутких этих чувств
Как страшно пасть и вмиг уснуть
Вдыхая лишь пары отравы,
И созерцая лишь кошмары.
Убить любовь и доброту,
Открыться полностью врагу
Впустить в себя весь яд противный
И силу духа потерять,
И радость больше не видать…

Вот для чего нужно смиренье,
Чтобы воспитывать терпенье,
Чтобы всю трудность победить,
И крылья так свои раскрыть,
Чтобы...

Терпеньем запасись опять
Я вновь буду молчать.
Ты будешь мне твердить: "Скажи"
Молить, просить, кричать.
Но тайну страшную свою
Тебе я не открою.
То, что относиться ко мне
И будет лишь со мною.
А ты поставил цель себе
Узнать где я была.
Ты на руки меня поднял:
"Скажи мне будь добра".
Прилип к гортани мой язык
И страх меня сковал.
В порыве ревности и злости
Меня ты больно избивал.
Но не открою я тебе
Печальный свой секрет.
Что на могиле у любимого
Уже бываю много лет.
Что...

Мой полуночный огонёк
привлёк вниманье мотылька,
он, видимо, был одинок
и прилетел издалека.

Я гостю форточку открыл
и сахар высыпал на стол,
стряхнул росинку с нежных крыл,
тем самым, друга приобрёл.

Мы скоротали ночь вдвоём,
расслабившись, гость крепко спал,
а утром я открыл проём
и отпустил в свой ареал...

Ну, что? Тебя нежданно обругали?
На высоту твою не посмотрев?
Бесцеремонно взяли и сказали,
Твою гордыню, честь твою задев?
Несправедливо, непристойно, грубо
И неожиданно, прилюдно, без причин…
А знаешь ли, за что все и откуда?
Кто оскорбленьям Высший Властелин?
Кто дал слова, Кто место обозначил,
Дал день и час, заставил говорить? –
Сам Бог-Отец, по Плану, не иначе,
Открыл тот рот, чтоб словом метким бить.
Скажи: за что? – Да есть тому причина.
Когда б гордыню хоть едва убрал...

Жизнь начинал с пустого листа
Не за что было платить.
Прожита жизнь и похоже пора
В церкви грехи замолить.

Всё расскажу святому Отцу
Тайны открою, покаюсь.
К Господу Богу взгляд устремлю
В сердце пустить постараюсь.

Всякую нечисть из сердца долой
Душу открою для Света.
Ангелы вечно жить будут со мной
Черти лишь ночь до рассвета.

Нет не заставит с дороги свернуть
Змей искуситель, не в силах.
Душу на пир не позволю вернуть
Кровь как свинец в моих жилах.

Валерий Куроленко.

А я по полю ходила
И ромашки собирала.
С неба солнышко светило.
Перепёлочка кричала.

«Спать пора» – она кричала.
Я найти её хотела.
Осторожно наступала.
Всё равно она взлетела.

Всё равно она взлетела.
В след рукой ей помахала.
Она снова где – то села.
И про «Спать» вновь закричала.

И про «Спать» вновь закричала.
Тоже спать я захотела.
Я в ромашечки упала.
Целый час в них сны смотрела.

Целый час в них сны смотрела
Как ромашки собирала.
И как спать я захотела.
Перепёлка...

Все началось гораздо раньше,
Чем всякий думает сейчас.
Все началось с той самой фальши,
Что исказила Неба Глас.

Тогда гонимый по Египту
Народ нес тяжкое ярмо,
И жрец один по манускрипту
Был предназначен для него.

Он был достойным человеком
В храме близ древних пирамид,
И с детства мыслил о великом,
О том, что вечность охранит.

Им суждено было сойтися
С тем, чтоб людей расшевелить,
С тем, чтобы кровью обагрился
Наш свет, что нужно обновить.

Он был тогда довольно молод,
Но...

1
«Вот дядя — Чёртово отродье!
И, всё ж, разврат — его сгубил,
во пьянку вляпавши колодье,
здоровья пыл — вконец добил!
Но сильно как, в нём, святотатство,
«срубить» чтоб, под шумок, богатство,
а на делёж — халявы рой,
головняком мне — в геморрой,
ведь стать сиделкой должен буду,
коль мнение родичей — Закон,
а я, как лох, ну..., дурагон,
но «косяка» - не забуду...
И если «крякнет», в кутерьме,
оставлю всех козлов, в дерьме!»
2
Так зло металось в теле Беса,
кто мчался — словно...