Откровения драчуна

Последняя осень двадцатого века.
Почти нету сил для рывка, для разбега,
Для новой любви, для кочевья бездомного,
Для пира разгульного с бочкой бездонною.
Всё меньше надежд, откровений, желаний,
Всё больше утрат, расставаний, прощаний.
Дистанция к финишной ленте всё ближе.
Немного осталось уже виражей.
Но всё же Истории шаг я увижу
На тысячелетнем её рубеже.
Шагнуть бы за нею с Россиею вместе
Туда, где нет войн, голодухи и слёз,
Где люди добры, а мозги все – на месте,
Где «быть иль...

Что ты видишь там вдали,
В беспредельном начертанье.

Это Зов огонь любви,
Путь творений всех познанье.

Что ты видишь на горе,
Под сияньем звездных россыпь.

Затвердевший Свет в коре,
Откровений тайных проссыпь.

Мы плывем на корабле,
Шторм идет от горизонта.

Нет, не страшно это мне,
С нами песнь молитвы звонкой.

Сквозь пустынный вьюжный холод
Предстоит теперь идти.

Что ж идем, я духом молод,
С верой в сердце нам пройти.

Хорошо теперь ты знаешь,
Часть доверенных...

Плавает,
мечется,
беснуется,
жжет,
бредит
и падает
откровением красок,
дрожью
безразмерного
одиночества,
элегантным капризом,
пламенное,
драматическое,
протестующее,
болезненно-напряженое,
порывистое,
в контрастах цвета,
в свободной динамике,
творчество
сына пастора,
художника,
смертельно раненного из револьвера
душевного кризиса.

Я грешен мыслями своими,
Они порочны, ты прости.
Да, раньше были мы другими,
Всё в прошлом, а сейчас, увы.

Тебе скажу я откровенно,
Что страстью лишь одной живу.
В ответ услышу: «Это скверно»,
Но, по-другому, не могу.

Когда в тебе любовь проснётся
Отдашься безрассудно ей.
И снова солнце улыбнётся,
И снова так прекрасен день.

Любовь в тебе, ты этим счастлив,
Ведь ради этого живёшь.
Познай всё, ты достоин страсти,
Когда полюбишь, то поймёшь.

Суды завалены делами
Истец истерзан немотой
И прокурор, сверля глазами
На потолок глядит « святой»

Ему даны права народа
И конституции закон
Но извращенная природа
От фонаря дала закон

Судья с упорством мазохиста
Вершит, натянуто дела
Сношая правдой коммуниста
Людей гражданские права

Он увлечено вдохновенно
О чести даже говорит
И приговором откровенно
Вновь беспределом удивит

И правосудья алчно чаша
Взметнувшись грубо в небеса
Напоминает ежечасно
Наш миф – гражданские...

О странный миг любви поэта.
Лилова красная река.
Неугасимый поток света.
И океана буйство красота.

Секунда горького признанья.
Комет сгорающих слеза.
Миг откровенья покаянья
Любви ушедшего творца

Ты словно вьюга неземная
Веков не знаешь гимн творя
Где каждая строка рыдая
Поет прекрасней соловья

И тайну вечности вскрывая
Где смерть пред жизнью как раба
Планете счастье излучая
Творишь дыша как небеса

О странный миг любви поэта
Воспевший жизни океан...

Не та судьба,
Не те дороги,
Не та любовь.
Не та печаль.
Нет страсти
И сердца продрогли.
В простынном мраке одичав.
Не пожалей меня -
Отказом души глухой не повредишь.
Не смею, не скажу не сразу...
А если и скажу, простишь?
Как передать полет сомнений
Затею ревности пустой.
Дай Бог минуту откровений:
Послушай, подожди, постой!
Ах нет! Не хочешь!
Не знаешь, проще.
Задумываться?
А зачем?
Чужие мысли - плохие гости.
Своим неправедным взамен.
И тихо время убывает:

Как громко падают
Слёзы в ладони мои.
Как виноградные гроздья
Они сейчас тяжелы.

Они текут по щекам,
Как полноводные реки.
Вопрос в вопросе завис
И это длится уж веки.

Как больно тесно в груди,
Душа бунтует внутри.
Из горла просится ввысь,
Кричит: «Пусти…и смотри,

Я отправляюсь домой,
Устала в храме я жить.
Скорей меня отпусти,
Я там хочу снова быть!»

Я до конца ей не верю,
Не верю в это желание.
Я буду с ней откровенней
И состоится признание.

А в нём душе я...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

У подножья крутой горы
вороной остановит бег,
плечи скал как мечи остры,
но не тает под Солнцем снег,
вороной побелел как мел,
в гору выедет белый конь,
только тем, кто как голубь бел
не грозит золотой огонь,
размыкаю я грозный круг
и летят надо мной, летят
белый голубь, мой добрый друг,
черный ворон, мой древний брат.

У обрыва с высоких скал
Белый конь остановит шаг,
стрелы света слетят в провал,
но не тает подземный мрак,
оттрубит золотистый горн,
путы тьмы разомкнуть...