Отечественный

До Берлина тогда мы дошли,
Мы дойдём до него и опять.
Как бы Польша змеёй не шипела
Свой же яд им придётся глотать.

Не забыть и не вырубить корни,
Доблесть павших не очернить,
Будем плакать ,смеяться и помнить,
Со слезой будем горькую пить.

ДЕНЬ ПОБЕДЫ-день мира рожденье
Ни кому не позволим топтать!
Праздник свят,окраплён кровью павших-НАВЕЧНО!
С ДНЁМ ПОБЕДЫ РОССИЯ,наша РОДИНА МАТЬ!!!

Тяжело подниматься в атаку под пули
И бежать под огнём пулемётным по полю.
Тяжело видеть, как взрывы землю взметнули
И твой друг, лучший друг, вскрикнул рядом от боли.

Тяжело сознавать, что такая же участь
Ждёт тебя, когда цепи поднимутся снова.
Но надеется каждый из нас на везучесть
В этой бойне кровавое, в битве суровой.

Нам приказ дан один - овладеть высотою,
А другой, что нет сил на атаку, - неведом.
И кому интересно, какою ценою
Над врагом мы одержим сегодня победу!

Кровью...

Сколько наших солдат на войне полегло,
Никто точное в мире не знает число.
Один только двадцатый воинственный век
Пятьдесят миллионов унёс человек!!!

Сколько их по шатрами покоится плит
На земле, где клочок каждый кровью полит!
Сколько их лежит там, где ржавеет металл,
Безо всяких могил! Кто их, павших, считал?!

Сколько их, неизвестных, исчезло во мгле
Ради жизни на этой прекрасной Земле!

Отгремела давно та война,
Но не меркнет с годами Победа.
Ценой страшной досталась она
Нашим братьям, отцам нашим, дедам.

Таких войн не видала земля –
Каждый дом боль утраты изведал.
Забывать нам такое нельзя,
Нам, наследникам этой Победы.

И молчать не имеем мы прав.
Не простят тридцать семь миллионов,
Если мы, охранять мир устав,
Возродиться дадим легионам.

Проклянут нас навеки с небес
Души тысяч замученных женщин,
Если снова отряды СС
Повторят Равенсбрюк и Освенцим...

Этот бой ни в каком не увидишь кино,
Очевидцев не спросишь: в живых нет давно.
И представить непросто сейчас этот бой
В небесах над объятой пожаром страной.

О нем только могли б рассказать облака,
Что впитали в себя этой схватки накал,
И разрывы снарядов средь синих вершин,
И дымящийся след краснозвёздных машин.

О нем только могли бы поведать поля,
Над которыми небо чадило, пыля
Смертоносным свинцом обессиленных трасс,
Паутиной прицелов закрывшись от глаз.

С того неба на землю...

Салют Победы! Гаснут Свечи…
Не уж-то, нам, сказать им нечего?
Нам, нужно взять у них. – Отвагу!
Не отступать с позиций, — шагу!
Нам, нужно взять у них, — Терпение,
Ничто, нельзя предать забвению!!!

Нам, нужно взять у них, — Свободу,
Любовь к Земле и своему Народу!
Нам, нужно взять у них, — их Песни,
У них, кто голову сложил,
У Красной Пресни!!!

Нам, нужно помнить их Геройство
Ведь это, — поколений наших свойство!
Нам, нужно ЗНАТЬ, их, ПОИМЕННО,
Кто защищал, НАС, — непреклонно...

Был черствый хлеб, что слаще сдоб,
Был ратный труд, простой и страшный:
На фронте пашней пах окоп,
В тылу окопом пахла пашня.

Впрягались бабы в тяжкий плуг,
И почва впитывала стоны.
Мукою, смолотой из мук,
На фронт грузились эшелоны.

А там своя была страда,
И возвращались похоронки
В артели вдовьего труда,
В деревни на глухой сторонке.

Кружили, словно воронье,
Над опустевшими домами.
Кололо жесткое жнивье
Босое сердце старой маме…

Памятнику В.И. Чуйкову, командующему 62-ой армией, на Центральной Набережной Волгограда, посвящается...

Генерал с лицом темнее гранита –
То ль от дыма, то ль от вечной печали –
Замер, молча, с головой непокрытой,
Устремляя взгляд в заволжские дали.

Помнит всех своих солдат поименно,
Но бессмертья не даруют былины:
Уходили в небеса батальоны
На пути от Сталинграда к Берлину.

Ни гранита нам, ни бронзы не хватит,
Чтобы каждому воздать по заслугам…
Но взгляни: в могилах спящие...

Никто не спрашивал о том,
Чья здесь вина:
Пустой рукав запавшим ртом
Сказал: "Война".

Был труден, голоден и лих
Сорок шестой,
И он ворочал за двоих
Одной рукой.

Твердела мышцами рука,
Росла в кости,
И мало кто фронтовика
Мог обойти.

Он так же крепко обнимал
Свою жену,
И сын с руки его взлетал
В голубизну.

Не ржавеет стволов вороненая сталь,
Но лежит без движенья и звука;
Полевые бинокли забыли про даль
И на стены глядят близоруко;

Да и рации вряд ли поймают волну,
Чтоб приказ передать об атаке…
Все равно, как живую, я вижу войну,
Проходя этот зал в полумраке.

С пожелтевшего фото тех огненных лет
Смотрит парень со шрамом над бровью,
И лежит под стеклом комсомольский билет,
Сверх печатей заверенный кровью.