Отчий

Души натертые розовым маслом,
Шли в этот вечер не снами, а вместе.
Ты говорила: «Погода прекрасна!»
В общем банальности с примесью лести…
Ты улыбалась – снежинки слетали.
Таяли стекла под пристальным взглядом.
Души, что это возможно не знали,
Но отчего-то летели все рядом.
Вечер кончался, метель завершала
Наше смущенье. Она-то все знает.
Мы обнялись, ты мне что-то сказала….
Господи, разве такое бывает?
Разве возможно, что это не грезы?
Ты. Так до ужаса рядом. Вопрос.
И наши души...

Почему мне так плакать хочется?
Отчего тоскливо в груди?
И стоит ли, право, морочиться
Над фразой "Прости, отпустили".
Не звони мне ночами холодными,
Про любовь и тоску промолчи,
И про то, что останемся оба голодными
Без этих встреч. Не держи.
Не держи речами своими,
И словами про то, что я хороша,
И что со мной лучше чем с другими.
Я то слышу, как стонет душа.
И в глазах твоих айсберг замёрзший,
Иней стынет на красивых губах,
И в словах твоих очень чёрствых
Ну не греется сердце...

Алле - телефон доверия -
Да, очень рад вас слышать...
Детка, мы все лицемерим,
Где вы сказали? На крыше?!.
Дом- то высок? Не очень?
И что вам оттуда видно?
Что? Вас изнасиловал отчим...
Нет? Просто избил... Обидно...
А как вас зовут? Ева?
Что? А... Меня - Адам...
По зодиаку? Дева...
Кто имя придумал? Сам...
Рыдаете? Нет... Смеетесь!..
Сосулькой повис помет?!.
Не трогайте!!! Вы сорветесь!
Подсохнет и сам упадет,
Как мы говорим? По рации?
Ах, сотовый... Извиняюсь...
Какая...

Маленькая женщина со своей судьбой,
Помню я тебя ещё малышкой,
Как с тобой игрались мы наперебой,
Пряталась от нас ты юркой мышкой.

Маленькая женщина с длинною косой,
Выросла и стала, как все мы,
Со своей загадочной, как у всех судьбой,
Смотришь робко вдаль своей мечты.

Маленькая женщина со своей судьбой,
Ты тонка, изящна и стройна!
Кружат кавалеры за тобой гурьбой,
Отчего ж сегодня ты грустна?!

Маленькая женщина с длинною косой
Посмотрела как там за окном?!
Распустила волосы...

Свечка горит, а вокруг тишина,
Это не ты, это не я,
Это просто сон,
Прогони его прочь,
Ты не вспомнишь о нем,
Будет слакою ночь,
А вот я не смогу,
Не забуду его,
Ты скажи почему? Ты скажи отчего?
Буду помнить всегда
Этот сумрачный сон,
Свеча, тишина,
Это ты, это я...

Что нас дома держит?
Тапки? Грелочки?
Отчего не вытащить из нор?
Нам теперь приносят на тарелочке
Телевизионный разный вздор...

Что в "меню"?
Раскроем пультом новости...
Щёлк и ... с Мишей пьём
За милых дам,
Ищем виртуальных блох
На совести -
Черт-те что внушает нам экран...
Все барьеры отчужденья сломлены,
Он уже не друг, а член семьи:
Все дела в миру приостановлены -
С нами Бог с семи и до семи!
Только иногда мелькнёт под темечком:
Что за яд подсунул нам злодей?!
Телеящик...

Я жгу листки своих блокнотов...
Они сгорают без следа,
но из огня мне шепчут что-то,
на крик срываясь иногда.
Ну, вот листок: на нем пометки,
что второпях писал давно,
о напрочь сгинувшей разведке,
ушедшей в ночь под Ведено.
Тому уже три года с гаком,
но дело в людях, не в годах...
Их помнят матери, оплакав,
в далеких русских городах,
да этот листик из блокнота,
что предаю теперь огню.
Другим же помнить неохота -
так я ведь их и не виню...
Я просто жгу свои...

Босая нищая обочиной плелась,
Из сел и городов ее изгнали люди,
Она суровой Правдою звалась,
И без нее, казалось, лучше будет...
И вдруг нечаянно заметила она,
Что рядом с ней попутчица тащилась,
И тоже нищая - худа, боса, бледна,
Похожа на нее...
К ней Правда обратилась:
- Ты кто такая и куда идешь?
И отчего ты на меня похожа?
- А я сестра твоя, мне имя - злая Ложь,
Но и меня прогнали люди тоже.
Устав, они присели отдохнуть,
У Лжи был хлеб, у Правды - соль в платочке...
Потом...

В огнях Москвы печаль ты растворишь,
Забыв об отчем доме, о любви,
И может быть, меня простишь
За то, что стал так дорог ты.
За то, что я позволила себе,
Писать о чувствах в нежности порывах,
За то, что я ночами при луне,
Тону в моей мечты заливах.
Прости. Но я в игре твоей,
Не знаю правил и вознаграждений,
Я заблудилась в кутерьме идей,
И выдуманных мною заблуждений.
Но всё же я оставлю на губах,
Ту нежность, что ты подарил,
Я расцветаю в её радужных лучах,
Ты их, наверное...

Три дня лишь Иисус имел до срока,
Произошло чтоб чудо из чудес,
Сбылось чтоб предсказание пророка:
Распят был на кресте, потом воскрес.

Путь скорбный видел Иисус воочью,
Но возвратиться уж не мог назад,
И Он пошёл с учениками ночью,
Чтоб помолиться, в Гефсиманский сад.

Хотя часы остались до распятья,
Господня не окончилась страда,
Он назидал, должны что делать братья,
С уверенностью твёрдой, как всегда.

Сказал им Иисус: все соблазнитесь,
Как будет пастырь поражён, в тот час...