Отчаянное

Круги отчаянья на лицах человека
Мешают воплотить мечту земли
Властители, почуяв перемену века
Раздоры поселить в умах смогли

Едят красивые мертвятину гнилую,
Внушаемую сквозь усталости позыв
Последствия не вынося на суд, смакуют,
Историй вековых самоубийства позабыв

Гражданской бойни ревностное рвение
Убийство родственника, друга принесет
Но каждому важнее личностное мнение
Смерть близкого - судьба, она не в счет

Иллюзий понастроили материей унылой
Людей земных заставив...

В рейс отправляясь в Афгане с привычкой усердной,
Каждую метку я в память врубал на года.
Сколько же раз Ты спасал меня, Бог Милосердный!
Я же, негодный, Тебя и не ведал тогда.

По возвращеньи, целуясь с гулящею девкой,
Пламя кошмаров топя в ресторанном вине,
Всякую мысль о Тебе отвергал я с издевкой:
Вера – попам и старухам, но только не мне!

Тут – развалилась страна, и, от боли страдая,
Думал уж крест я поставить на горькой судьбе.
Но дорогая жена, Христианка младая,
Всё ж...

Осколки памяти любви –
мои книги – моё отчаянье.
Обезболивание сновидчеством –
поэзия не пишущих, но видящих, видящих иначе
медные колокольчики слов,
узоры междустрочий.
Я, словно песок на раскалённых дюнах пустыни,
о, душа – миф на мифе, жертвенный алтарь слов,
прекрасные раны восхода солнца на теле строки;
о, сердце, отдающее, не требующее ничего взамен,
и имеющее, поэтому, всё,
давай сделаем это красиво –
посадим цветы, рассыпав жемчуг в саду,
как когда-то бог-созерцатель...

Студеный иней покрывает тропы и дома,
Колючей зарослью лежит на ветвях бахрома,
Взирает Солнце низкое, беспомощно блистая, -
Струится в воздухе тугом надежда золотая.

Река застыла в изумлении шершавым льдом,
Не слышно звуков и движений в воздухе пустом,
На окнах живопись ветвится мертвыми стеблями,
Как расписалась Смерть кругом своими вензелями.

Во мраке холода не верится в приход тепла,
Как небо ясное затмила яростная мгла,
Как от отчаяния не видно смысла жить на свете,
Когда...

Семнадцать дней я мучилась и ждала,
Решала быть иль все ж не быть судьбе.
Я краски жизни все перемешала,
Смотрела, любовалась, как во сне!

Семнадцать слез катились над щеками,
И омывали память прошлых лет.
Они лишь беды грязью воссоздали,
А грязи в жизни не было, и нет!

Семнадцать вдохов сделала случайно,
И воцарилась мира тишина.
Мой мозг она бы привела в отчаянье,
Но тишина была судьбою мне дана!

Безысходность не то состояние,
Из которого выйти нельзя.
Сфокусировать надо внимание
На совет, что подскажут друзья.

Утопить душу можно в сомнениях,
В алкоголе, а так же в бреду.
Это свойственно часто как гениям,
Так и просто попавшим в беду.

Ни к чему доводить до отчаянья,
Ни себя, ни друзей, ни родных.
Есть вопросы, - они отвечали бы,
Чтобы снять чувство полной вины.

И, пока не вернётся уверенность,
Надо твёрдо понять одно но:
Ничего до конца не потеряно,
Если есть, кто с...

***
Отнюдь не на голову вдруг ему
свалившееся горе
человека убивает –

но лишь отчаянье
своей его раздавливает тяжестью
и этим добивает.


***
Пусть его нельзя измерить,
взвесить не на чем, ни выменять,
ни водрузить на щит,

настоящее богатство
и в воде не тонет,
и в огне пожара не сгорит!


***
Что до развития души,
пойдя навстречу испытаниям,
не прячась от невзгод,

возможно будет тем одним уже
существенно ускорить
продвижение вперёд.

Отчаянное в зеркале лицо, но вертится событий колесо.
Забытые, остывшие дела. Без снега.
Все под грязью вымпела.
Сотканное облако души, и фразы по утрам себе – «Дыши!»
Под гулкий звон замаранных вершин мы медленно,
уверенно грешим.
Разложены, заложены в глуши пейзажем бледным
мелкие гроши.
Останется еще хотя бы раз
Возможность исповедаться - сейчас.

Отчаяньем, надеждой, наградой и несчастьем,
Мгновеньем озарения, незнанья темнотой,
Благословеньем светлым и тёмным злым проклятьем,
Душе был в тесном теле, путь жизненный, Земной.

Сквозь горы отчуждения, сквозь топь болот незнания,
К себе манил ослабшего, к себе звал свет прозрения,
И видя в нём надежду, искало путь сознание,
Но мысли все запутавши, мешали жить сомнения.

И в миг несчастий-горестей и в тяжкий миг отчаянья,
Спасло упрямство духа и непокорный нрав.
И смяв, всё ж не...

Отчаянье – для надежды.
Поражение больше победы,
когда ты дополнишь мою ночь.
Одежда – такое непрочное
прикрытие.
Беседы – такое скучное ожидание
восхода твоей луны.
Воздух сиренью блуждает.
Волосы, словно волны в винной
чаше темнеющего океана.
Если хочешь, немного поспи,
а потом – я разбужу тебя таяньем
снежно-бережных слов на подушке.
Тени деревьев в окне впитались в голые стены –
а значит, стены уже живые.
Ленная вязь сновидений кружит
аистом, валится пропастью, лопастью...